Подойдя к кабинету, присела на свое место и стала терпеливо дожидаться своей очереди. Время тянулось очень медленно, я начала уже порядком уставать, как вдруг из двери показалась премиленькая молоденькая медсестра и неожиданно грубым голосом спросила: «Илюшина есть?!» Я поднялась с места и, молча, проследовала в кабинет.
Замерла на пороге, осознав, что врач — мужчина. Безжалостная паника ухватила меня за горло, но выхода не было — пришлось брать себя в руки. Нужно было поступать, как взрослая и разумная женщина, решающая свои проблемы, а не как испуганная маленькая девочка, страшащаяся всего на свете. Несколько раз глубоко вздохнула, восстанавливая сердечный ритм, и со вздохом присела напротив врача — мужчины лет сорока с чисто выбритым волевым подбородком и пронзительным взглядом.
— Давайте знакомиться, — улыбнувшись, сказал врач. — Как вас зовут, сколько полных лет, какие жалобы?
— Здравствуйте. Меня зовут Ирина. Мне двадцать пять полных лет, и я хочу сделать срочно аборт.
Врач с удивлением посмотрел на меня через стекла очков в красивой дорогой оправе и улыбнулся. Наверное, не ожидал подобной прыти от пациентки.
— Ну, здравствуйте, двадцатипятилетняя женщина Ирина. Почему аборт? И зачем такая спешка?
— Ой, не спрашивайте, доктор — все равно ничего не скажу, — я решительно кивнула головой, сложив руки на груди, всем своим видом показывая, что никакие уговоры и душеспасительные беседы на меня не подействуют. — Просто осмотрите меня и дайте направление в стационар, а там я уже сама как-нибудь разберусь.
— Вы точно решили делать аборт? Не передумаете? А то ведь у нас как — вроде уже и наркоз почти вкололи, а она вспоминает о чем-то и бежать в одной рубашке через весь город чуть ли не босиком. Так давайте, решайте уже сразу, как с ребеночком поступать-то будем.
— Спасибо, доктор, конечно. Но я вряд ли передумаю. Характер не тот.
Доктор внимательно смотрел на меня.
— Ну, тогда ладно — кто я такой, чтобы характеру вашему противоречить? Давайте, женщина, раздевайтесь, стелите полотенце и лезьте на железного коня — посмотрим, что там у вас. Может, и нет никакой беременности. Вы женщины, часто все путаете. И тесты, бывает, врут. Готовы?
На мгновение в моей душе зародились сомнения. Я была уверена, что беременна и тем более была уверена в своем решении от ребенка этого избавиться. Но сейчас в словах этого доктора услышала что-то такое, от чего стало до одури тоскливо. Нет, убийцей себя не чувствовала. Просто испугалась. И еще мне стало противно.
— Так, уважаемая. Так-так-так... — холодные руки, ледяные инструменты, латекс перчаток — все это раздражало, выводило из себя. Я мечтала, чтобы эта пытка быстрее кончилась. — Беременность протекает хорошо, по сроку примерно шесть-семь недель. В принципе, можете одеваться — ничего нового я там все равно не увижу.
После этих слов испытала облегчение — один этап позади и скоро все закончится.
— Итак, все-таки настаиваете на аборте? — спросил врач, заполняя мою карту. — Может, все-таки подумаете?
— Нет, не хочу я думать. Давайте мне направление и дело с концом.
— Ну, воля ваша — у нас свободная страна, — вздохнул доктор, продолжая делать заметки в моей карте. — Но для начала прошу вас ответить на несколько вопросов. Есть ли у вас какие-то хронические заболевания?
— Есть. У меня плохая свертываемость крови.
При моих словах я заметила, как изменился доктор в лице.
— Знаете что, сейчас я отправлю вас на анализы — надо понять, насколько плохая ваша свертываемость. Потому что если будут какие-то сильные отхождения от нормы, то аборт вряд ли будет возможно делать. Срок ваш уже таков, что еще немного и только хирургический и останется. Пока что мы успеваем с вами сделать медикаментозный.
После того, как все анализы были сделаны, а ответ получен, я снова вернулась в знакомый кабинет с высоким потолком и стенами, покрытыми веселенькими обоями в цветочек. Врач мучительно долго рассматривал принесенные мной бумажки, что-то шептал себе под нос, потом извинился и вышел за дверь. Я не знала, что и думать – что такого мог он там увидеть, что вызвало в нем столько тревог и опасений? Неужели в этих анализах притаился какой-то страшный диагноз, который мне не только помешает сделать аборт, но и медленно, но уверено убьет во мне жизнь? Я не переживала о том, что могу скоро умереть – все равно не видела особого смысла жить. Единственное, о чем печалилась – что придется оставить этого ребенка.
Из пучины тревожных раздумий выплыла, когда врач снова сел напротив и испытующе посмотрел на меня. Издав тяжелый вздох, проговорил:
— Ирина, я не могу знать того, что с вами произошло и по какой причине вы хотите сделать аборт – я не психолог и не духовник. Моя работа – лечить женщин, помогать им и их детям быть здоровыми. Скажу вам честно – я против абортов, чем бы желание их сделать не было вызвано. Но, повторюсь, у нас свободная страна и каждая женщина сама должна решать – делать его или нет, убивать зародившуюся внутри нее жизнь или нет. Одно могу сказать точно – в вашем случае возможность прерывания беременности без причинения непоправимого вреда вашему здоровью исключена. Во-первых, у вас отрицательный резус и при прерывании такой беременности шанс забеременеть и выносить здорового ребенка в будущем практически равна нулю. Я понимаю, что этот ребенок вам не нужен, но что со следующими? Их-то вы, возможно, захотите. Вижу, что и это не способно остановить вас на пути к своей цели, – я утвердительно кивнула. — Но что вы скажете о вашей проблеме? У вас до такой степени плохая свертываемость, что еще немного и это практически гемофилия. Да вы просто кровью истечете! Вы думаете, что кто-то из врачей, профессионалов согласится взять на себя такую ответственность? Медикаментозный аборт был бы выходом – при нем риски намного меньше, чем при хирургическом, но...
— Что «но»? — непонимающе спросила.
— Но, понимаете, помимо всех причин, которые я уже озвучил, у вас нашли ряд инфекций, которые сначала нужно полностью устранить, а уже потом приниматься за прерывание беременности. Я не знаю, кто отец этого ребенка – меня этот вопрос не очень волнует, я женский врач, но могу с уверенностью сказать, что вашему организму с ним не повезло – таким букетом не каждый способен наградить. Поэтому вероятность того, что аборт удастся сделать нулевая — пока мы пролечим инфекции, все сроки пройдут, а хирургический аборт вам сделают разве что те, кто совсем ничего в медицине не понимает. Я вижу, как вы расстроены, но не нужно так печалиться — дети несут счастье в любом случае, даже если изначально их и не хотели.
От позора, который я испытала в тот момент, земля ушла из-под ног. Мало того, что я беременна, так еще и венерический букет заполучила. Мне хотелось раствориться, умереть, перестать существовать или не родиться в принципе, но только не быть здесь, не сидеть, краснея, под взглядом этого врача. Я не могла понять, что выражали его глаза – осуждение или сочувствие, меня это не волновало. По сравнению с тем, как ненавидела в тот момент себя я, все остальное не имело значение.
