Первое, что она заметила, было письмо от Джени, в спешке прикрепленное к экрану компьютера.
«Роза, милочка!
Наши с тобой прожекты сработали. Ты поняла, о чем? Мартин сделал мне предложение. Я так СЧАСТЛИВА. Мы поженимся в сентябре. Сейчас едем в Дорсет, где я встречаюсь с его семьей. Когда вернусь — сообщу родителям сама по Интернету.
Кстати, не окажешь мне большую услугу?
Пожалуйста, позвони к Марселлино и передай» Одинокому мужчине в Лондоне «, что я не приду. Ты прелесть. Пока.
С любовью…»
— Боже, вот задача, — пробормотала Роза, почему она сама не могла сделать это? Думаю, он расстроится. Конечно, я рада за сестру, но… Джени слишком молода для замужества. Как быть?
Она раскрыла другое письмо и прочитала:
«Милая леди!
Я очень хочу встретиться с вами и увидеть, правда ли, что вы пришли ко мне из снов. Я бы хотел, чтобы вы раскрыли мне свое имя, но, возможно, в данной ситуации самое лучшее — это подождать. До встречи, моя Стремящаяся к любви…»
Почерк был красивым. Интересно, а каков сам Сэм Александер?
То, что он подписался, говорило о серьезности его намерений, и это меняло дело: серьезный одинокий мужчина ищет серьезную одинокую женщину. На место пустых мечтаний приходила жизнь.
И сегодня вечером этот серьезный мужчина придет с красной розой и уйдет ни с чем…
Он искал искренность, любовь, а нашел Джени. А что, если он заслуживает лучшего?
И вдруг Розу осенило!
Она решила выдать себя за Джени. Она вошла в комнату сестры, обследовала ее гардероб, нашла черное платье и туфли. И задумалась.
А почему бы и нет?
В голове проносились причины, по которым ей не следовало этого делать. Она все еще спорила с собой, когда спускалась вниз по ступенькам и ловила такси…
…И вот теперь она проклинала себя за этот поступок. Неужели все, что с ней произошло, было в реальности? Как могло случиться нечто подобное за такое короткое время?
Сэм Александер — опасный, очень опасный и искушенный мужчина. Одинокий! Ха! Такие мужчины не бывают одинокими. Он прекрасно сложен, сильный и мускулистый.
Ее преследовал его запах, кожа словно хранила его прикосновения, губы — вкус его рта.
Роза задрожала, почувствовав укол цветка.
Она бросила его на кофейный столик: хватит воспоминаний!
Пора вернуться к реальной жизни. У тебя работа, Колин… и что еще? Господи, телефон разрывается! Она кинулась наверх.
— Роза! — Голос Колина звучал недовольно. Ты почему не подходишь к телефону? — надрывался автоответчик.
Какую-то долю секунды она колебалась, потом мягко нажала кнопку «Отключить».
И пошла наверх в свою спальню.
Глава 3
Сэм стоял и смотрел, как стройная фигурка Джени в облегающем черном платье быстро удаляется от него. Он мечтал последовать за ней, сказать или сделать что-то, лишь бы остановить ее бегство. Он не хотел, чтобы она уходила.
Сэм вернулся к своему столику и дал знак официанту принести кофе.
Он еще не мог понять, почему так поступил. Девушка была не в его вкусе. И все-таки интересно узнать, что скрывалось за холодным, официально-вежливым ее поведением.
Он ничего не выяснил, и это его раздражало.
Да и что можно выяснить за два часа?
Другие были более откровенны, готовые рассказать ему о себе все, размышлял он. Да, он, пожалуй, стал слишком уязвимым. Разумеется, он завершит эту встречу достойно.
Сэм с горечью подумал о том, как много в последнее время ему пришлось пережить.
Шесть недель назад практически нелегально ему пришлось покинуть одно государство в Центральной Африке, чье правительство критически оценило его статьи о гражданской войне в стране.
Он вернулся в Лондон усталый и истощенный, но с чувством удовлетворения от проделанной работы, уверенный в том, что его заметки с фотографиями появятся на первых полосах центральных газет, и ожидал заслуженной награды.
По возвращении его редактор, Алекс Нортон, едва глянув на него, произнес:
— Вот тут ты отдохнешь. — Он указал на карту. — Это Йоркшир. Гостиница «Роуклиф».
Мягкая постель, вкусная еда и покой. Потом поговорим.
Сэм послушал шефа и поехал отдыхать.
Он гулял, ел, спал. Погода была разная, но чаще преобладал холодный свежий воздух, который благотворно повлиял на него.
Он бывал в антикварных магазинах, которыми так гордился городок Роуклиф, отведал местный творожный пирог и изучил городскую газету «Роуклифское обозрение». Он наслаждался спокойной жизнью, пока не получил по факсу сообщение от друга: «У нас проблемы».
Один телефонный звонок — и конец его карьере. Алекс Нортон лежал в больнице с сердечным приступом, и выздоровление затягивалось. Новым редактором газеты «Эхо» назначили некую Циллу Гудвин. Сэм прозвал ее Годзилла.
В свои сорок лет она оставалась очень привлекательной. Рыжеватого оттенка волосы, соблазнительные губы и сногсшибательная фигура делали ее неотразимой. Но характер — истинно нордический, угодить ей было трудно, а от всех, кто был с ней не согласен, она избавлялась.
Сэм не сомневался, что она знает о прозвище и о том, кто придумал его. Естественно, он стал ее врагом. Его ждали тяжелые испытания. Как он ни старался найти к ней подход, она оставалась холодной, а подчас в ее глазах сквозил гнев. Уничтожить Сэма ей не составляло никакого труда. Вернувшись в Лондон, он обнаружил, что его работу передали кому-то другому — кстати, малоопытному сотруднику. Сообщила ему об этом сама Цилла. Отныне Сэму предстояло тяжелое и бесперспективное существование, но он даже не мог подать в отставку, так как процент от прибыли компании шел и ему. Терять такой источник дохода он не собирался.
«Одинокий мужчина в Лондоне»… Это была всецело ее идея: публиковать откровения женщин, отвечающих на объявления в газетах. У Сэма сложилось мнение, что Цилла ненавидит женщин.
— Едва ли это можно назвать новой идеей, попытался он возразить.
— Зависит от тебя, будет она новой или нет, отпарировала она. — Нам нужен интересный материал — какая-нибудь чепуха, трогающая до слез. Сблизься с ними… узнай об их надеждах, мечтах, фантазиях.
Сэм покачал головой в ответ.
— Ну, вряд ли женщины захотят обсуждать свои проблемы с журналистом вот так, напрямую.
Цилла вздохнула.
— Зачем же напрямую? Они не должны знать, что ты журналист. Ты притворишься мужчиной, который ищет настоящую любовь.
Войдешь к ним в доверие… и они расскажут тебе все!
Сэм не верил себе:
