Одно бесконечное, безмолвное мгновение он смотрел на нее. Его голубые глаза поблескивали при свете свечей, а стол вдруг показался очень низким.
Тара смотрела на Адама как загипнотизированная. И в эти считанные секунды она ощутила — как если бы это уже случилось, как если бы он подошел и взял ее на руки — касание его губ, легкое прикосновение его руки на своей обнаженной коже.
— За нас, — тихо сказал он и выпил. А Тара сидела, не шелохнувшись. И пальцы ее словно примерзли к бокалу.
Глава 3
К счастью, Адам не заметил ее состояния. Он выпил и принялся есть.
Тара пришла в себя. Это был обычный тост. Глупо так реагировать. Но все равно Тара знала, что в этот вечер ей едва ли удастся вести непринужденную беседу с Адамом Бернардом. Вино и свечи. Глупая затея. Ее сердце бешено колотилось. Нет, надо поскорее заканчивать затянувшийся ужин.
Она встала.
— Я… я принесу сыр.
— Прекрасно. — Адам тоже поднялся. — Если покажете мне, где что, я приготовлю кофе.
На полочке со специями стояла нераспечатанная коробка кофе. Тара достала ее.
— Позвольте мне. — Адам стоял рядом.
— О… Спасибо. — Она поспешно отошла от него. Но в эти несколько мгновений, которые он был рядом, она успела ощутить едва уловимый аромат дорогого одеколона.
— Что-то не так?
Меньше всего Тара хотела, чтобы он заметил, как она нервничает.
— Нет, ничего. — Она стала раскладывать по тарелкам фрукты и сыр.
— Вы похожи на кошку на раскаленной крыше, — усмехнулся Адам, ставя на плиту чайник с водой, — вам следует взять пример с Мелюсин.
Повернувшись, Тара увидела, что кошка разлеглась на стуле в углу. Ее зеленые глаза сузились. А Бастер тем временем мирно похрапывал, растянувшись внизу на ковровой дорожке.
— Видите, — продолжал Адам, — они пришли к мирному соглашению.
— Да, но характеры у них остались прежние, — ответила Тара, — мы с Мелюсин любим, чтобы у нас было свое пространство.
— Ну-у, по-моему, у вас его предостаточно, заметил Адам, посмотрев вокруг. — Дом великолепный. — Он помолчал. — Представляете, что можно сделать с Динз Муринг?
Она пристально посмотрела на него.
— Но он в ужасном состоянии, понадобится куча денег на ремонт.
— Несомненно. Но… для подходящего человека это не в тягость.
Ее настороженность усилилась. Стараясь выглядеть спокойной, она спросила:
— Вы и есть этот подходящий? — Это не входило в ее планы. Динз Муринг собиралась приобрести семья Линдон, тем самым гарантируя для себя уединенность Серебряной бухты.
Папа, почему ты не занялся этим раньше, сокрушалась Тара, сейчас, может быть, уже слишком поздно.
— Наконец-то прямой вопрос. — Адам насыпал в джезву кофе. Его движения были неторопливы.
Как у себя дома, с досадой подумала Тара. — Определенно намечается прогресс, — добавил гость.
— Хотя это и не прямой ответ, — заметила хозяйка.
— Ночь только начинается. — Он простодушно улыбнулся, и она почувствовала опасное очарование этой улыбки.
Лучше бы ты поскорее убирался отсюда, подумала Тара. Она достала из пакета овсяное печенье и положила на деревянное блюдо. Затем вытащила из холодильника масло.
— Настоящий пир, — улыбнулся Адам, ставя джезву на стол. — Может, вы позволите мне приготовить что-нибудь для вас на «Каролине»? В знак благодарности за ваше гостеприимство.
— В этом случае вам следует пригласить миссис Причард, — холодно ответила Тара. — Это она устроила праздник, а не я. Я приготовила бы только яичницу и тосты.
Брови Адама приподнялись.
— Еда для старой девы. Вы такой себя считаете?
Вопрос неприятно задел ее самолюбие.
— Давайте не будем обсуждать меня. У нас ужин, а не сеанс психотерапии. — Тара протянула ему блюдо. — Тут чеддер, эдам, а голубой рокфор. Выбирайте.
— Нарушители частного владения будут преследоваться. — Он отрезал себе сыра. Тара невольно отметила, что у него сильные руки, длинные пальцы и ухоженные ногти.
— Кстати, о нарушителях, — сказала она. — Что привело вас в эту тихую заводь?
— Я давно пообещал себе, что исследую эту часть реки, — ответил он после некоторого молчания. — И когда появилось свободное время, решил не откладывать в долгий ящик.
— Здесь почти не на что смотреть, а делать вообще нечего.
— Это верно, — согласился Адам. — Но я умудряюсь занять себя не только прогулками с Бастером и рисованием. — Он ловко орудовал ножом, очищая яблоко от кожуры. — А что же вас привело сюда?
Тара пожала плечами.
— Я говорила вам. Я присматриваю за этим домом, пока родители в отъезде.
— Надеюсь, они оценят такую заботу. — Адам взглянул на нее.
— Обязательно.
— Насколько я понимаю, ваши родители живут здесь уже давно. — Адам разрезал яблоко на четыре части. — Они никогда не задумывались о продаже дома?
У Тары перехватило дыхание.
— Конечно, нет! С чего бы это?
— Если бы предложили хорошую цену…
— Ни за что. — Тара села прямо, ее лицо раскраснелось. — С этим домом связано много семейных воспоминаний.
— Неужели такие соображения можно принимать в расчет?
— Конечно.
— Тогда ваши родители просто уникумы, опять чуть растягивая слова, произнес он. — Если выбирать между деньгами и сантиментами, выбирают обычно деньги.
— Сантименты тут ни при чем, — выпалила Тара. — Это их второй дом… Их пристанище, если хотите. Когда отец работал в Сити, здесь он мог отдохнуть. Раньше мы приезжали сюда почти каждые выходные. Отец никогда не откажется от этого дома. Так что если вы ищете дешевое место для воскресного уединения, поищите где-нибудь еще.
— Вы просто горите желанием увидеть, как я собираю вещички и сматываюсь отсюда. — Казалось, такое очевидное пренебрежение только развлекает Адама Бернарда. — Будь я более чувствительным, то, наверно, жутко закомплексовал бы.
— О, только не вы. — Положив в рот большую виноградину, Тара смаковала прохладную сладость ее мякоти. Она откинулась на спинку стула и твердо встретила пристальный взгляд Адама. — Вам следует знать, что далеко не все можно купить за деньги.
— Постараюсь запомнить, — с подозрительной кротостью ответил он.
Вспомнив об обязанностях хозяйки, Тара передала гостю чашку с кофе, сахар и молоко.
— Вы уже давно здесь? — спросила она, стараясь увести разговор в другое русло.
— Около десяти дней.
