- Эй, сестренка, ты куда делась? – эхом до меня долетает игривый голос Макса и я возвращаюсь в реальность. В ту, где я не хозяйка дома, а вообще нахожусь тут на птичьих правах. В ту, где меня можно сдать в полицию за нахождение на чужой территории без разрешения хозяев. Я осторожно ,шаг за шагом, выхожу из комнаты и только успеваю прикрыть дверь, как передо мной возникает чуть взвинченный и немного расстроенный Максим.
- О, вот ты где. Что делала тут? – Он чуть нахмурился
- Просто хотела найти свою комнату и немного отдохнуть. Я страшно устала с дороги. Покажешь? – От волнения я выпаливаю все слишком быстро, практически не делая паузы между словами.
- А, да.. Конечно. Комната. Пойдем за мной. – Макс обходит меня и идет вперед, затем заворачивает за угол и останавливается у такой же белой двери, как и все остальные, в которые я заглядывала ранее. – Вот тут твоя комната. - Он распахивает дверь и входит. Я следую за ним.
Комната оказывается совсем небольшой, но светлой и уютной. У окна стоит длинный белый рабочий стол с множествами шкафчиками. На столе лежит ноутбук, стоят небольшие песочные часики и больше ничего. Стул не совсем обычный : белый, круглый с маленькой розовой подушечкой. На полу лепешка - ковер с бледными розовыми линиями, в углу валяется бесформенное кресло-мешок тоже розового цвета. Вообще, вся комната собой напоминает большую воздушную зефирку. Здесь нет острых углов, все такое плавное, скользящее, как будто я попала внутри воздушного шара наполненного ватой. У стены стоит кровать. Не такая огромная, как в предыдущих комнатах, куда я заглядывала, но не менее крутая. Над кроватью висит светильник, а так же пару полочек. Между полочками нитью протянулись гирлянды со звездочками. Это так по-детски, но так мило! Хотя, человеку, у которого есть носки с Губкой Бобом и веселыми сердечками, вряд ли стоит говорить слово «по-детски». Слева от меня стоит шкаф.
Обернувшись, я замечаю еще одну дверь. Интересно, что за ней располагается? Или куда она ведет?
- Ванная комната, - словно прочитал мои мысли Макс. Я оборачиваюсь и киваю в знак благодарности или просто показываю, что усвоила полученную информацию.
- У тебя есть сестра, которая по неизвестным причинам свалила из этого дома? – Спрашиваю я, не очень – то вежливо.
- Эм, нет. Эту комнату обустроила для тебя Женя. Хоть ты и в первый раз слышишь обо мне и о моем отце, она планировала привезти тебя сюда этим летом.
Сердце ухнуло в пятки. Значит, она не вычеркнула меня из своей жизни? Глупая Аня, нет конечно! Она ведь твоя мама. Она тебя любит и обустроила для тебя комнату в ее новой жизни. Она хотела привезти меня сюда, познакомить с мужчиной, которого выбрала спутником в своей жизни. Представить меня моему сводному брату и сплотить нас. Сделать одной семьей. И причина, по которой она ничего не говорила, тоже есть. Возможно, не хотела сообщать по телефону такие новости. Или хотела сделать сюрприз. Ох, как я только могла подумать так плохо о своей маме.
Укол совести больно кольнул, я отворачиваюсь от Максима, чтоб он не увидел, как глаза наполняются влагой. Нет, плакать нельзя. Ну, не при нем точно. Вот, как останусь одна, так и дам волю эмоциям.
- Ладно, располагайся, а мне нужно смотаться в город по делам. – Произносит Всепроницательный Макс, и я слышу шаги. – Кстати, когда отдохнешь… Не могла бы ты прибраться в доме? Тут жуть, как противно находится.
Я резко разворачиваюсь и упираюсь в него удивленным взглядом. Как только наглости хватает?! Втягиваю воздух через нос и медленно выдыхаю. До десяти и обратно…Убийство это очень плохо. Убийство карается законом. Даже таких личностей, как этот.
- А ты? – Цежу сквозь сцепленные от злости зубы.- Не поможешь?
- Я же сказал, что у меня дела.
- Значит, пока ты будешь разъезжать по делам, я буду тут приводить в порядок дом после вечеринки, на которой даже не была? – Упираю руки в бока.
- Ну, не жить же нам с тобой в свинарнике! Господи Боже мой, так и хрюкать начать можно. Залог светлых мыслей – чистота дома! Давай, сестренка! Увидимся.
Макс разворачивается и уходит с глаз моих долой, что очень даже ему на руку. Ведь если б я лицезрела его наглую морду еще пару минут, вполне возможно, что мое самообладание треснуло бы, как прогнившая доска под большим весом. И тогда, один Бог знает, что я могла бы сделать с ним.
Я иду к кровати, плюхаюсь на нее, беру одну из розовых мягоньких подушек, накрываю ею лицо и кричу, что есть сил. Кричу все, что думаю о Максе, о ситуации в целом. Отправляю свой посыл в космос, так сказать. Когда я успокаиваюсь и убираю подушку, вижу на ней пятно внушительных размеров от моих слюней. Прости, подушка, ты терпела не зря.
Полежав еще с минуту, я встаю и спускаюсь вниз. Пьяных тел уже нет, что несомненно радует. Я беру свою сумку и чемодан, отношу в комнату, затем снова спускаюсь и иду на кухню. Живот хоть уже и не урчит, как бешенный, видимо свыкнувшись с тем, что сегодня поесть не удастся, но все-таки по-прежнему остается пустым.
В холодильнике я не обнаруживаю ничего съестного. Более того, я не обнаруживаю там ничего, кроме майонеза, пустых бутылок, целого кокоса и … Плеера? Какой идиот попытался заморозить плеер? Я достаю его и швыряю на стол. Потом разберусь со всем этим, а сначала поем.
После холодильника я обшариваю все шкафы и ящички, нахожу немного круп, пару пачек макарон, целый ящик с приправами для всего, чего только можно. Вот только на готовку времени нет. Желудок требует еду сейчас же! Немедленно! Словно в подтверждении, он в сотый раз болезненно сжимается и рычит, как злобный пес на свежий стейк.
Я открываю последний шкафчик и (о Боги!) вижу там пачку хлопьев. Полупустую, но такую манящую. Хватаю ее, и начинаю жменями засовывать колючие и сухие хлопья себе в рот. Потом и вовсе просто засыпаю их в себя прямо с пачки. Желудок мгновенно наполняется этой почти безвкусной массой и немного успокаивается. Я знаю, что спокойствие ненадолго, ведь я не ела целый день, и горстка хлопьев не может обеспечить меня достаточной сытностью. Но я хотя бы смогу думать о чем-то кроме еды. Например, с чего начать убирать весь этот бардак и в какую сторону двигаться. Не то, чтоб я прогнулась под этого наглого папиного сыночка, просто мне действительно неприятно тут находиться. Ну и жить мне с этим сыночком еще долго. Нужно отношения налаживать.
Перед уборкой я завязываю волосы в хвост, чтоб они не мешались. Снимаю рубашку, оставшись в одной маечке на бретельках, и повязываю ее на бедра. Исследую весь первый этаж в поисках ведра и швабры, мусорных пакетов, тряпок. И нахожу их! Заодно нахожу выход на задний двор к огромному бассейну, который совсем не кажется соблазнительным, так как сейчас в нем плавает лишь мусор.
Кстати, стоит сказать, что уборку я именно с мусора и начинаю. Я собираю пять огромных мешков, обшариваю все кусты на заднем дворе в поисках бутылок и банок, дважды расцарапываю себе локоть, но все-таки довожу до ума двор. На сбор мусора в доме у меня уходит времени больше. Во-первых, больше площадь бедствия, а во-вторых – масштаб. Из дома я выношу почти семь полных мусорных мешков. Я не знаю, как двор выглядел до всего этого безобразия, которого ошибочно назвали вечеринкой, но думаю, что я максимально приблизила его к состоянию «до».
