Та тяжело дышала и медленно отводила в сторону руку, которую уже отпустил Максим, будто боялась, что резкое движение спровоцирует Максима, и он вырвет дрянь из её руки.
- Нет... это... так.
- Интересное место для заначки. Сама, наверное, догадалась? - усмехнулся. - Не удивлюсь, если здесь всё нашпиговано жучками, а за нами сейчас наблюдают из пяти скрытых камер.
- Почему же тогда ещё не пришли?
- Вероятно, потому что тебе ничего не угрожает, - пожал плечами. - Или твой дед хочет сохранить у тебя иллюзию свободы.
- Чёрт! И что делать?
- Ты меня спрашиваешь? - Макс усмехнулся, глядя на панику в глазах Миры.
- Поддержать в нём эту иллюзию, - показала на косяк и уселась на пол по-турецки, доставая из зефирно-гипюровых складок зажигалку, поднеся к самокрутке.
- Сейчас сработает пожарная сигнализация, - Макс уже встал и смотрел сверху вниз на то, как прикурила, вдохнула, выдохнула Мира.
- Не-а, Данила отключил.
- Кто?
- Мой друг, - выпустила дым. - Он жил в этом домике месяц назад, это его, - покрутила косячком. - Тебя смущает?
- Что моя будущая жена наркоманка, или что у неё есть друг - наркоман? Нет, меня ничего не смущает, кроме юридического аспекта сделки. Тебе хватит, - посмотрел на Миру. Веки потяжелели, взгляд расфокусированный. Она обмякла и облизнулась. Максим протянул стакан с водой, забирая из рук дымящийся косяк. - Давай сюда, Мультяшка, - усмехнулся и пыхнул. - Наркоманка из тебя так себе, сколько раз пробовала, два, три?
- Два, это третий.
- Слабенькая травка-то.
- Так и Данила сказал, как раз для меня, если вдруг захочется... мне только пить сейчас хочется.
Поднялась с помощью Максима, покачнулась и упала в его руки, хватаясь за плечи. Обдала запахом сладости травки, духов, шоколада. Тяжёлое женское дыхание, скорей всего от наркотического дурмана, скользнуло сквозь футболку по груди и замерло там. Максим потянулся за стаканом, отдав остатки жидкости своей невесте, наблюдая за губами, обхватившими стекло, за движением языка, за тем, как клацнули зубы о стакан, за откинутой шеей, ниже, на грудь в вызывающем вырезе.
Придержал за талию, предварительно забрав стакан, смотря, как медленно закрываются глаза Миры, приоткрываются губы, как бегут мурашки по белой коже, прячась в зефирно-гипюровых рюшах. Провёл губами по шее, Мира выгнулась, застонала и подалась навстречу.
Прижал к себе, потеревшисьо девичий плоский живот, забираясь руками под подол, сразу ныряя под оборки на ягодицах. Переместилась с ноги на ноги и прижалась ещё плотнее. Вот так, сжал попу, поглаживая пальцами в интимных местах. Она позволяла, только тёрлась и вздыхала. Как же соблазнительно бросить это зефирное облако на кровать и утонуть в нём в прямом и переносном смысле.
Усмехнулся, остановив себя буквально силой. Не в его правилах заниматься сексом с не отдающими отчёт в своих действиях женщинами. Если это гипюровое, розово-зефирное недоразумение можно назвать женщиной. Девчонка обкурилась почти до бессознательного состояния с трёх затяжек.
Максим Аркадьевич улыбнулся, поднял Миру, чтобы уложить на кровать, на бок.
- Давай поговорим, - предложила Мира и взмахнула руками.
- Вся жизнь впереди, наговоримся, - уложил девичью голову, зафиксировав. Мира пару раз дёрнулась и засопела. Подоткнул подушку так, чтобы не сумела откинуться на спину.
Вот же сокровище досталось. Мультяшка.
Встал, оглядел розовый ворох в своей кровати и вышел на улицу, закурив обычную сигарету. Привычка, с которой Максим Аркадьевич время от времени пытался бороться, но безуспешно. До первого напряга на работе, когда спасает только лошадиные дозы кофеина с никотином.
Целестину не пришлось долго ждать.
- Всё-таки камеры? - спросил в лоб.
- Только по периметру, в помещении, при постояльцах, камеры отключаются, - ответила прямо.
- Ты ничего мне не хочешь рассказать?
- Всё, что следует, тебе рассказали, детали завтра обговорите с юристами.
- Послушай, там, в моей кровати, в самом нелепом наряде, который я только видел за всю жизнь, лежит обкурившийся, явно с какими-то проблемами, ребёнок! Я заслуживаю знать, чего ожидать от этой девочки, раз уж меня постигла неимоверная удача жениться на этом недоразумении!
- Максим...
- Целестина, давай начистоту, я не сойду с этого поезда, тебе прекрасно известно, что у меня нет выбора, но я, чёрт возьми, имею право знать, что ещё мне ожидать, хотя бы, чтобы не навредить ей... Во что она вляпалась?
- Ладно.
Услышанное не удивило Максима Аркадьевича. Ничего необычного для золотой молодёжи и её окружения. Всё началось в сентябре, когда Мира познакомилась с этим рок-музыкантом, Данилой. Сильвестру не понадобилось много времени, чтобы узнать, что он наркоман с большим стажем. Ждать, когда его единственную внучку подсадят на иглу не только любви, но и наркотиков, он не стал. Организовать всё наилучшим способом не составило большого труда, как и убить попутно двух зайцев. Освободить Мирославу от влияния этого человека и позаботиться не только о её будущем и её деньгах, но и будущем семейного капитала впоследствии, выдав единственную внучку замуж за верного Сильвестру человека.
- Сломав по пути Мультяшку? - горько усмехнулся Максим, про себя он в этот момент особо не думал.
Он не так уж и проигрывал в этой сделке. Получив в итоге не только деньги, но и вполне симпатичную, хоть и, похоже, откровенно глупую жёнушку. А вот что получает Мультяшка?..
Целестина промолчала.
Глава 4. Мирослава
Проснулась мгновенно, но будто не до конца, обвела глазами помещение и тут же захотела заснуть снова. На много, много лет. В небольшой комнате, в которой располагалась кровать, прикроватная тумбочка, вместительный шкаф-купе, комод и панель телевизора на стене, всё демократично, если не сказать экономно, при этом функционально и даже удобно, было темно. Единственным источником света была полоска под дверью. Мира знала, что там небольшое помещение, отделанное под кухню, с кофе-машиной, чайником и маленькой электрической варочной поверхностью, выполняющей роль плиты. Тоже функционально и удобно.
Была ещё одна комната, обставленная с большим апломбом, такие комнаты были в каждом подобном домике, где-то больше, где-то меньше, где-то их было несколько, условно комната называлась «переговорная». Иногда, в них действительно велись переговоры и подписывались договора на баснословные суммы.
Встала и попыталась прошмыгнуть мимо «переговорной», сразу на выход, не удалось, дорогу перегородил будущий муж. Она подняла глаза, поморщилась от яркого света и отвернулась, даже не от света, а от непроницаемого взгляда. Жёсткого. Оценивающего. Мира ненавидела такой взгляд.
