Исходивший снизу свет подчеркивал резкие линии его лица, чувственный изгиб губ. А потом он покачал головой — с жалостью и удивлением. Повернулся и пошел прочь. Так же, как шесть лет назад.
Ушел, ни разу не оглянувшись, оставив в ее сердце лишь ощущение ледяного одиночества и унижения.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Прищурившись, Алессандро задумчиво оглядел бильярдный стол. Если он сейчас забьет шар, то останется здесь, а если не забьет — то вернется в зал и присоединится к собравшимся. Как основной спонсор аргентинского регби он должен быть там: после сегодняшней игры все хотели пообщаться с ним, и ему нужно было увеличивать популярность «Лос Пумас».
Не спеша он навел кий на шар и прикрыл левый глаз, определяя угол удара. Резкое и решительное движение — и шар аккуратно закатился в лунку.
Алессандро выпрямился, печально улыбнувшись. Он совершенно не хотел оказаться там — среди знаменитостей мира регби, но какая-то его часть жаждала снова увидеть эту поразительную леди Калторп.
За прошедшие шесть лет она значительно преуспела — и более не была всего лишь орудием в руках своего отца. Генри Калторп теперь возглавлял английский Союз футбола регби, и, судя по фотосессии, которую сейчас наблюдал, эта организация стала большой игровой площадкой для его испорченной дочери.
С неожиданной яростью Алессандро отбросил в сторону кий и подошел к камину. Налив себе изрядную порцию виски в хрустальный стакан, он уселся на высокий стул, лицом к огню. И в этот момент за его спиной раздались звуки. Дверь открылась, затем быстро захлопнулась снова. Алессандро не шевелился, но рука его еще крепче сжала стакан. В отражении зеркала, висевшего над камином, он увидел Тэмсин.
Она направилась прямо к бильярдному столу и, тяжело дыша, будто пытаясь обрести над собой контроль, оперлась обеими руками о край стола.
Подняв кий, который он только что отбросил в сторону, Тэмсин яростно ударила по шарам, которые разлетелись во все стороны.
— Удачный удар, — язвительно произнес он.
В зеркале он увидел, как она замерла, держа кий, словно ружье.
— Кто сказал, что этот удар — удачный?
Ее голос прозвучал довольно холодно, но Алессандро заметил, как она нервно оглянулась, пытаясь понять, кто это говорит. Ее светлые волосы были высоко зачесаны, плечи напряжены, и в эту минуту она казалась очень беззащитной, как испуганная лань.
— По крайней мере, трудный. — Алессандро встал и медленно повернулся к ней. С некоторым удовлетворением он наблюдал за тем, как глаза ее расширились, и лицо мгновенно побледнело.
— Конечно. Какой смысл делать легкие удары?
Отвернувшись, она пошла к окну. Теперь настала очередь Алессандро испытать шок — ее платье, вполне скромное спереди, практически открывало всю спину и безупречно гладкую, как персик, кожу.
Он язвительно рассмеялся. Тэмсин резко повернулась к нему.
— Ты мне не веришь?
— Честно говоря, нет. — Алессандро обогнул стул и подошел к ней ближе. Снял свой смокинг, расстегнул две пуговицы на воротнике рубашки. — Ты не производишь впечатления особы, прилагающей много усилий для того, чтобы получить желаемое, — едко произнес он.
Несправедливость этого высказывания была настолько поразительной, что Тэмсин чуть не рассмеялась.
— Неужели? — спросила она учтивым тоном, взглянув в его глаза. — Могу предположить, что твои слова говорят о тебе больше, чем обо мне, да, Алессандро?
Он слегка вздрогнул, когда она назвала его по имени.
— И что же они говорят обо мне? — спросил он спокойно, но нечто зловещее прозвучало в его голосе.
Тэмсин вздрогнула.
Это просто смешно! Она не боялась Алессандро д'Арензо. Она злилась на него. Сжав зубы, она произнесла со слащавой улыбкой:
— Они говорят о том, что ты — надменный женоненавистник и подлец, который считает, что женщины существуют лишь для одной-единственной цели.
Его губы — его припухлые сексуальные губы — презрительно искривились.
— А разве ты не создаешь постоянно такой стереотип?
Тэмсин почувствовала, как земля закачалась под ее ногами. Ведь тогда она оделась как шлюха и кинулась в его объятия, даже не назвав своего имени…
— Это было шесть лет назад, — охрипшим голосом возразила она. — Один вечер, шесть лет назад!
— И сколько раз потом это повторилось? — сказал он, осушив свой стакан и взяв в руки другой кий.
Тэмсин судорожно вздохнула.
— А ты думал, Алессандро, что я поставлю на себе крест лишь потому, что ты мною не заинтересовался? — Она рассмеялась. — Конечно, нет! Я стала двигаться вперед.
— Я видел, — медленно произнес он. — Ребята из английской команды, похоже, сопровождают тебя на этом пути.
Он лениво ударил по белому шару, и Тэмсин показалось, что этот шар был ее сердцем.
— Ты ошибаешься, Алессандро, — сдержанно произнесла она. — Английская команда — это мои клиенты. Я — дизайнер, которая получила заказ изготовить новую спортивную форму для англичан.
На его лице мелькнул проблеск удивления, но тотчас, же оно снова стало непроницаемым.
— И как же вы получили этот заказ, леди Калторп? С помощью вашего отца, занимающего высокий пост в Союзе регби, или посредством вашего собственного внимательнейшего исследования тел игроков?
— Нет! — Тэмсин с трудом удалось подавить в себе порыв с криком наброситься на него. — Я получила этот заказ, потому что имею первую ученую степень по технологии трикотажного производства и диплом по теме «техноткань».
Его черные брови с недоверием изогнулись.
— Неужели? — протянул он.
Тэмсин почувствовала, что еле сдерживает себя. Она положила кий и постаралась изобразить непринужденную улыбку.
— Если ты не веришь мне на слово, можешь посмотреть мои работы: они сами скажут за себя.
— Действительно, хорошие работы. Регбийная футболка, по крайней мере. — Он коротко и холодно рассмеялся, и Тэмсин, уже направившаяся к двери, замерла на месте. — У меня ведь есть одна, ты не забыла?
Тэмсин взяла себя в руки и повернулась лицом к нему.
— Конечно, — сказала она, не в силах скрыть горечи в своем голосе. — Как я могла забыть об этом?
Он медленно подошел к ней, слегка наклонив голову набок.
— Но ведь ты совсем недавно так хотела вернуть ее обратно. Очевидно, для тебя это не так важно.
Тэмсин сглотнула комок в горле. Он стоял прямо перед ней, и мысли у нее в голове путались.
— Это очень важно. Мне нужно ее вернуть.
— Зачем? — тихо спросил он. — Если ты дизайнер, у тебя таких футболок должно быть много.
