– Э-э… Ну да, – с недоумением произнесла она.
– Вот он уже и освободился. Сюда, пожалуйста.
Кенди почувствовала себя преступником, которого ведут на допрос. Еще не дойдя до двери в большой, просторный кабинет, она начала сыпать извинениями:
– Я не хотела отрывать… То есть я знаю, что надо было сначала позвонить, но я не подумала. Я всего на минутку…
Джастин встал. В безукоризненном темном костюме он казался очень высоким и стройным. Его темные волосы были в легком беспорядке, будто он проводил по ним рукой, пока работал.
Он ответил не сразу – сначала окинул ее долгим и спокойным, почти оскорбительным оценивающим взглядом. Кенди стиснула зубы и вспомнила, что пришла сюда просить об услуге. Но на самом деле она едва сдерживала себя, чтобы не закричать или не швырнуть в него чем-нибудь.
– Здравствуй, – сказал он наконец тем хрипловатым, ироничным голосом, который она вчера вспоминала перед сном.
Его безупречная секретарша очень тихо закрыла дверь снаружи.
Джастин не спеша вышел из-за стола и помог ей снять жакет. Его пальцы так спокойно коснулись ее шеи, будто ему было все равно, до кого дотрагиваться. Кенди страшно разозлилась на себя за то, что вздрогнула от этого прикосновения.
– Очень приятно, – негромко сказал он ей. – В последнее время я получаю так мало сюрпризов.
Кенди сглотнула. Джастин Ричмонд был еще выше ростом, чем она его запомнила. Ей пришлось смотреть на него закинув голову. Сегодня он был в темно-сером, отлично сшитом костюме. В нем он выглядел еще внушительнее, чем прошлым вечером. И тут ей стало невыносимо стыдно за свое поведение накануне.
Он улыбнулся ей – эта улыбка напомнила Кенди свет от лампы для искусственного загара. Джастин взял ее за руку. На мгновение ей показалось, что он сейчас поцелует ее, и Кенди всем существом рванулась убежать. Но он только слегка сжал ее пальцы своими, разглядывая ее с явным недоумением.
– Я весь внимание, – сказал он, едва заметно пожав плечами. – Ты меня заинтриговала.
Кенди тряхнула головой, чтобы отбросить распущенные волосы, и отступила на шаг – чем дальше от него, тем спокойнее. Он с пониманием наблюдал за ней и наконец жестом пригласил ее сесть на большую софу из черной кожи. Кенди с неохотой опустилась на нее.
Кенди чувствовала, как ее лицо начинает пылать. Что с ней происходит? Взгляд этих усталых пресыщенных глаз вызывал неприятную мысль, будто Джастин уже прекрасно обо всем знает. Она никак не могла придумать, с чего начать.
– Молодец, что зашла ко мне, – произнес наконец Джастин Ричмонд. – Что тебя привело?
Ну, слава Богу! Хоть нарушилось неловкое молчание.
Кенди опустила глаза и грустно сказала:
– Это не так легко объяснить. Я… я поняла только по дороге сюда. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня… Но не знаю, что предложить взамен.
Джастин вскинул брови.
– Ты очень откровенна. Так ты пришла, чтобы заключить со мной сделку. – (Он видит меня насквозь, подумала Кенди.) – Интересно. Элисон говорила, что и твой отец звонил сегодня утром. Здесь есть какая-то связь? Кенди вздохнула:
– Есть.
– Ах, так, – сказал он.
Кенди пыталась и никак не могла найти нужные слова. Снова наступило неловкое молчание.
– Это касается моей мамы, – выпалила она наконец.
Джастин слегка подался вперед, ошеломленный, но потом снова сел прямо.
– Один из твоих… – Кенди подыскивала нужное слово: «скандальный листок» не подойдет, «грязная газетенка» тоже, – одно твое издание получило интересную информацию про маму. Мой… мой отец… – она не могла продолжать.
Глаза Джастина сузились. Он смотрел на Кенди, но, как ей показалось, не видел. Его ум просеивал информацию, пока не добрался до правды.
– Представляю, – в конце концов ответил Джастин. – Так ты хочешь, чтобы я надавил на издателя?
Кенди покраснела.
– Можно сказать и так.
Джастин встал и отошел. Он смотрел из окна вниз – во двор, который находился двадцатью этажами ниже. Когда он снова заговорил, голос его звучал жестко.
– Дело плохо, – с убеждением произнес он. – В отличие от твоего отца я верю в свободу печати.
Кенди тоже в нее верила – теоретически. Сомнения терзали ее. Джастин заметил это.
– Почему бы тебе не рассказать обо всем? – осторожно предложил он.
И, к собственному удивлению, она рассказала. И об изменах отца, и о долгах матери. Даже о собственных долгих и частых отлучках. Когда она закончила, он не сказал ни слова.
– Скандал, да еще такого масштаба, ее доконает. Особенно сейчас. Она уверена, что старик бросит ее.
Он посмотрел на нее острым взглядом.
– А ты так не думаешь? Кенди покачала головой.
– Он уже долгие годы собирается – во всяком случае, он это утверждает.
Она пыталась говорить спокойно, но ее голос сорвался. Карие глаза сузились. На мгновение ей показалось, что он видит слезы и драки словно воочию. И видит Кенди, которая служит послом у обеих сторон и отчаянно пытается их помирить. Это походило на пленку, которую он по своему желанию мог пустить вперед или назад.
Она встряхнулась. Не может он быть так проницателен – она ведь только что познакомилась с ним.
– Я не знаю – да и он, наверное, тоже. Мне это все надоело. – Она с изумлением заметила, каким холодным и равнодушным был ее голос.
Джастин тоже заметил. Он склонил голову набок, а в его глазах зажегся интерес.
– Ты слишком цинична для своего возраста.
– Молодо, да не зелено, – ответила Кенди, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– Да уж куда зеленее, – мягко возразил он. Она с возмущением подняла на него глаза.
– Неправда! Мне уже двадцать два года. Я ведь говорила тебе.
Его глаза заблестели, а Кенди вдруг засомневалась, стоило ли ей упоминать о прошлом вечере. Быть может, он предпочитал не вспоминать об этом, может, он сожалел о том, что произошло накануне.
– Я хотела сказать… Но он прервал ее.
– Никто тебе столько не даст, – спокойно сказал он.
В его голосе не было ни раскаяния, ни каких-то других эмоций. Неужели вчерашний вечер так мало для него значил? В сложном круговороте его жизни он вряд ли был чем-то запоминающимся. Кенди постаралась быть очень, очень спокойной.
– Я уже не ребенок. Я знаю, что к чему, – сказала она. – С такими родителями, как у меня, трудно этого не знать.
– Возможно, что-то ты и знаешь, – согласился он. Он сидел, откинувшись на стуле, и наблюдал за ней, вертя в руках авторучку. – Ты слыхала, что все продается и покупается. Ты ведь пришла ко мне, чтобы заключить сделку, не так ли?
