Перед уходом они вновь попытались дозвониться до улыбчивой Эльфинды. Как и прежде, после долгих гудков номер дал отбой.
На улице шел густой снег; Зоя и Джейк бродили от машины к машине, дергая водительские дверцы. Перепробовали с полсотни авто: четыре открылись, но ключей в них не было.
Снег пошел еще гуще, превращаясь в сероватую пелену. Оба озябли и устали.
— Есть одна мысль, — сказал Джейк.
— Какая?
— Полицейская машина. В участке могут быть ключи.
— Угнать патрульную машину? И думать забудь.
— Но ведь ситуация чрезвычайная, а?
Следом за мужем Зоя хмуро поплелась к полицейскому участку. Ключи от машины висели на крючке возле двери.
— Думаешь, так можно… просто взять?
— Не уверен.
Дизельный движок сразу завелся, выплюнув клуб дыма. Соскребли снег с обледенелого ветрового стекла. Джейк вывел машину на улицу и несколько раз посигналил. Казалось, вот-вот нагрянет полиция, его возьмут за шкирку, а посему он хотел продемонстрировать открытость своих действий.
Непривычный к тяжелой машине, Джейк медленно объехал супермаркет. Чтобы попасть на дорогу к аэропорту, пришлось миновать отель «Варка». Зоя хотела забрать вещи, но Джейк возражал, ибо с каждой секундой снежная пелена становилась гуще. Видимость уже не превышала двадцати метров.
— Милый, нужны паспорта, есть вещи, которые жалко бросить. Пожалуйста, Джейк. Две минуты.
— Если эти две минуты нас угробят, я тебя убью.
— Логично.
Остановились перед опустелой гостиницей. Джейк не заглушил двигатель, в морозном воздухе рыгавший выхлопным чадом. Молча поднялись на четвертый этаж, о прибытии лифт возвестил мелодичным звоном. В номере кое-как побросали вещи в чемоданы, разложенные на кроватях. Захлопнули крышки, съехали вниз, запихнули багаж на заднее сиденье.
Джейк досадливо рыкнул. Снежная пелена еще больше сгустилась. В иное время серое марево с радужными пятнами фонарей показалось бы красивым. Снегопад не ослабевал. Крупные снежинки, летевшие точно гусиный пух, восхитили бы всякого лыжника, но именно сейчас они были совсем некстати.
Видимость упала до десяти метров. Контуры зданий через дорогу от гостиницы были едва различимы. К тому же смеркалось. И без снегопада день угасал. Чтоб до темноты хоть куда-нибудь добраться, надо поспешать, однако рев мотора мог спровоцировать лавину.
Двинулись на разумной скорости. Огромные снежинки, садившиеся на ветровое стекло, застили обзор горной дороги. Машина что-то задела.
— Что это было?
— Не знаю. Наверное, чиркнул по ограждению.
Возьми левее. Езжай по центру дороги.
— Блин, как же я не смекнул! Спасибо за ценный совет. А то я не пытаюсь ехать по центру!
Через минуту они вновь задели бордюр. Пропади ты пропадом, бормотал Джейк, ни черта не видно! Хотели повернуть обратно, но все же поехали дальше. Через полкилометра машина подпрыгнула и затряслась, явно съехав с дороги.
Джейк ударил по тормозам. Машина вздрогнула, пошла юзом и замерла. Не выключая двигатель, Джейк вылез из машины, но в сумраке оступился и подвернул лодыжку.
— Выходи осторожнее! — крикнул он.
Зоя выбралась из машины и подошла к мужу. Переднее левое колесо зависло над пустотой, три других остались на заснеженных камнях. Джейк глянул вниз. Поди знай, какой там обрыв — метр или сто? Страх перед неведомой белесой мутью полоснул, точно бритва.
— Задом выедем? — спросила Зоя.
— Возможно, но в этой мгле я не поеду.
— Что? Надо ехать, Джейк!
— Можешь сказать, какая под ним глубина? — Джейк показал на зависшее колесо. — Я — нет. Ехать нельзя. Еще в автобусе я приметил: большая часть дороги не имеет ограждения. Если что, кувырнемся прямо вниз!
— Ну так давай пешком.
— Ладно, пешком можно…
Зоя достаточно хорошо знала мужа, чтобы, расслышав недосказанность, самой продолжить:
— Но…
— Вот что я думаю: ночь, мороз. Если идти осторожно, не заблудимся. Однако до ближайшего поселка двадцать километров. Весь день мы ничего не ели, я уже закоченел. Вдобавок к опасности переохлаждения есть нешуточная угроза того, что лавина сметет нас с дороги. Да, в отеле небезопасно. Но это массивное бетонное здание, в нем надежнее, чем на улице.
— Господи!
— Ты знаешь, что я прав.
— Поедем назад, что ли?
Джейк глянул на лишенное опоры колесо:
— Нет. Утром, когда снег перестанет, разберемся, что к чему. Мы не так уж далеко отъехали. Через двадцать минут будем в отеле. Максимум через полчаса.
Зоя не спорила. Джейк заглушил мотор и открыл заднюю дверцу. Самое необходимое из чемоданов переложили в небольшую сумку.
— Ничего себе вышел отпуск! — вздохнул Джейк.
— И не говори!
— Руку свою еле вижу. Нет, вру. Вижу твое лицо. Оно сияет.
— Хочешь верь, хочешь нет, но я взмокла.
Зоя посмотрела на мужа: в сероватом снежном мареве лицо его смутно мерцало, будто подсвеченное изнутри. Словно пергаментная кожа, сверкающие голубые глаза, рыжеватые брови, чуть алеющие губы — он был похож на монаха с иллюстрации к древнему манускрипту.
— Куда ты смотришь?
— На твое лицо. Я тебя люблю.
— Самое время для этаких признаний! — рассмеялся Джейк. — Я женился на чокнутой, затащившей меня под лавину.
— Вся эта ситуация — сумасшествие, но я счастлива, что вижу твое прекрасное лицо. Ей-богу, счастлива.
— Ладно. Давай руку. Пошли.
3
Стенд возле конторки портье был увешан объявлениями, предлагавшими экскурсии, катание на спортивных и прогулочных санях, вечерние пикники. Еще имелся прикнопленный список с координатами всех турагентств, представленных на курорте, а также местных врачей, ветеринаров, аптекарей и спасателей. Джейк сорвал его с доски и в номере приступил к методичному обзвону означенных в нем абонентов.
Ясный гортанный гудок в трубке свидетельствовал о хорошей связи, но ни одна туристическая компания не откликнулась. Джейк набрал номер полицейского участка, лишившегося патрульной машины. Глухо. Агентство по чрезвычайным ситуациям тоже молчало.
— Позвони кому-нибудь в Англии, — сказала Зоя. — Попробуй матери.
Зоины родители умерли. Матушка скончалась задолго до того, как появился Джейк, а вот с Арчи, отцом, пару лет суженый общался. Престарелый отец Джейка умер вскоре после развода с его матерью — ныне здравствующей заполошной, но доброй женщиной в венчике подсиненных волос. Вскоре после скандального развода, состоявшегося, когда Джейк еще учился в интернате, мать перебралась в Шотландию. Духовная и географическая разобщенность с сыном не сказалась на ее добром расположении к невестке, обладавшей «мелодичным голосом». Пожалуй, сейчас она могла связаться с кем-нибудь из официальных лиц, чтобы сообщить о забытой в горах паре.
