— Наверное, для начала надо вам всех представить, — заговорил капитан. — Я хочу, чтобы все было как следует. Это наш док. Он может вас зашить или разрезать, словом, сделать все, что нужно. А это Фрэнк, мой первый помощник. Вы уже встречались.
Интуиция, обострившаяся за годы террора во Франции, подсказывала Николь, что опасность близка. И, как всегда, ее чувства немедленно отразились в глазах.
— Да ладно, не пугайтесь, — сказал Фрэнк. — Мы просто хотим с вами потолковать. К тому же сегодня, как-никак, вы замуж выходите. Мы не хотим, чтобы потом говорили, будто невесту силком тащили под венец.
Николь наконец все поняла.
— Но я не Бианка Мейлсон. Я знаю, что Клейтон Армстронг поручил вам заключить брак по доверенности, но я не та женщина, которая ему нужна.
Фрэнк окинул ее фигуру похотливым взглядом.
— От такой женщины никто не откажется.
Врач перебил его:
— Юная леди, имеются ли у вас какие-либо документы, удостоверяющие вашу личность?
Николь в отчаянии покачала головой. Дед уничтожил все документы, которые ему удалось спасти из горящего дома. Он говорил, что каждая из этих бумаг может стоить им жизни.
— Меня зовут Николь Куртелен. Я француженка, беженка. Я жила у мисс Мейлсон. Все это ошибка.
— Мы тут все обговорили и решили, — объявил капитан, — что нам наплевать, кто вы такая. У меня в контракте сказано, что я обязуюсь доставить в Америку миссис Армстронг, и я ее доставлю. Вот и весь сказ.
Николь гордо вскинула голову.
— Никто не заставит меня выйти замуж против воли! Капитан кивнул, и Фрэнк быстро шагнул к Николь и обхватил ее одной рукой за талию, а другой — за плечи.
— Этот перевернутый рот, он меня прямо с ума сводит, — пробормотал он, прижимая ее к себе и впиваясь в губы.
Николь была так ошеломлена, что сначала даже не пыталась сопротивляться. Она не могла представить себе, чтобы кто-нибудь мог осмелиться вести себя с ней подобным образом. Даже когда они с дедом жили на мельнице, все вокруг знали, кто она, и относились к ней с почтением. От этого человека отвратительно пахло рыбой и потом, он сжимал ее так крепко, что у нее перехватило дыхание, его рот скользил по ее губам, вызывая тошноту. Она отвернулась, едва выдохнув:
— Нет!
— Подожди, это еще не все, — хрипло прошептал Фрэнк и укусил ее в шею. Одним движением он разорвал на ней платье вместе с тонкой сорочкой. Его грязная рука грубо сжала обнаженную грудь, пальцы больно сдавили сосок.
— Оставьте меня! — вскричала Николь, вырываясь и почти теряя сознание.
— Хватит, — приказал капитан. Но Фрэнк продолжал держать ее.
— Надеюсь, Армстронг на тебе не женится, — прошептал он, обдавая ее лицо горячим дыханием. Наконец он отошел, и Николь судорожно вцепилась в края разорванного ворота, пытаясь прикрыть грудь. Колени ее подогнулись, она тяжело рухнула в кресло, с отвращением вытирая рот тыльной стороной ладони. Ей казалось, что теперь ей до конца жизни не смыть с себя это омерзительное прикосновение.
— Нельзя сказать, что ты пришелся ей по нраву, — цинично ухмыльнулся капитан. Потом он снова нахмурился и, пододвинув кресло, уселся напротив Николь. — Теперь вы знаете, что с вами будет, если станете ломаться. Раз вы не жена Армстронга, то, стало быть, ничья, и я могу распоряжаться вами, как мне заблагорассудится. Для начала я вышвырну за борт эту здоровенную кобылу.
Николь испуганно воскликнула:
— Дженни? Но за что? Это же убийство!
— Ну и что? Неужели вы думаете, что я отважусь показаться у берегов Виргинии, если не выполню того, что велел Армстронг. И уж меньше всего на свете мне нужен свидетель того, как с вами позабавятся мои люди.
Николь сжалась в кресле, прикусив нижнюю губу. Глаза ее расширились.
— Вот видите, леди, — вставил Фрэнк, — мы вас предупредили. А вы уж сами выбирайте: или замуж за Армстронга, или ко мне в постель. То есть это после того, как с вами разберется капитан. — Он не сводил глаз с ее груди, еле прикрытой разорванным платьем. — А уж потом, когда я сделаю свое дело… — Нагнувшись, он провел по ее верхней губе толстым грязным пальцем. — Никогда в жизни у меня не было женщины с перевернутым ртом. Аж дух захватывает, когда подумаешь, что можно сделать с такими губками. Николь отвернулась, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Капитан некоторое время наблюдал за ней.
— Ну так как же? Армстронг или мы с Фрэнком?
Сосредоточившись на том, чтобы заставить себя дышать глубоко и ровно, она попыталась трезво оценить положение. Девушка прекрасно понимала, насколько важно не поддаваться панике и сохранять способность рассуждать здраво.
— Хорошо, я согласна на брак с мистером Армстронгом, — ровным голосом произнесла она.
— Я знал, что она не глупа, — удовлетворенно проговорил капитан. — Подите сюда, дорогуша, и давайте с этим покончим. Держу пари, что вам не терпится вернуться в укромное местечко.
Николь поднялась с кресла, придерживая платье у ворота.
— Фрэнк будет за Армстронга. Армстронг заготовил все бумаги и сказал, чтобы я сам выбрал человека, который будет его представлять. Видите — у нас все по правилам.
Ошеломленная, она стояла радом с Фрэнком перед капитаном, который руководил церемонией, и врачом, выступавшим в роли свидетеля. Николь казалось, что ей снится кошмарный сон и она вот-вот проснется.
Фрэнк с готовностью ответил на положенные вопросы, но когда капитан спросил: «Бианка, согласны ли вы взять этого мужчину в законные мужья?», Николь отказалась отвечать. Все это так несправедливо! Сначала ее лишили семьи и изгнали из собственной страны, потом вырвали из новой жизни, к которой она уже начала привыкать, а теперь насильно выдают замуж. Она всегда мечтала о своей свадьбе — голубой атлас, множество роз… Вместо этого она стоит в грязной каюте в разорванном платье, с распухшими губами, которые все еще ощущают омерзительное прикосновение Фрэнка. Она похожа на листок, который подхватил бурный поток. Но своего имени она им не отдаст! Если уж она ни в чем больше не может распоряжаться собственной судьбой, она хотя бы сохранит настоящее имя.
— Мое имя — Николь Куртелен, — твердо произнесла она.
Капитан открыл было рот, но врач прервал его, махнув рукой.
— Какая разница? — пробормотал он, вставляя вместо имени Бианки имя Николь.
В конце церемонии капитан достал пять золотых обручальных колец разного размера и надел самое маленькое на палец Николь.
Наконец этот спектакль окончился.
— Надо бы поцеловать невесту, — осклабился Фрэнк.
Врач решительно взял Николь за руку и подвел к столу. Взяв перо, он черкнул что-то на листе бумаги и протянул перо Николь.
— Вы должны поставить здесь свою подпись. — Он указал на свидетельство о браке.
