Рейн рванулась к отцу, полная негодования.
– Что он здесь делает? – вскричала она. – Я пригласил его.
– Потому, что ты всячески избегаешь Ника.
– Знаешь что, упрямая девчонка, ты даже не представляешь, до какого состояния ты его довела. Он неделю здесь околачивается ради тебя, в то время как в Бостоне его ждут неотложные дела. Ник не заслуживает такого отношения к себе. Почему у тебя не хватает такта остаться и выслушать его?
– Меня уже заранее тошнит от всего того, что он скажет. Поэтому знай: сейчас я осталась против своей воли…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В душе Рейн все протестовало, она не хотела видеть Ника. Никогда. Разве не умудрилась она не присутствовать на похоронах дяди, хотя угрызения совести и мучили ее?.. И все лишь потому, что избегала встреч с его приемным сыном…
– Зачем ты его вызвал? – в упор спросила Рейн.
Явно испытывая чувство неловкости, Ральф ответил:
– Лечащий врач настаивает, чтобы я не приступал к работе еще по крайней мере месяца три. – Он дотронулся до грудной клетки.
– Сердце?.. – в ужасе прошептала Рейн.
– Нет, с сердцем все в порядке. Но, видишь ли, я не молодею и…
– Ах, папа… – Она опустилась на колени возле кресла. Страх сковал все ее члены.
– Да не волнуйся ты так. – Он похлопал дочь по руке. – Сейчас же встань, а то вот-вот войдет Ник… Кстати, я хочу, чтобы он взял на время бразды правления в свои руки.
– А разве я не могу их взять? – В голосе Рейн слышался протест. Она поднялась на ноги.
Ральф покачал головой:
– Ты скоро выходишь замуж, и, поскольку Кевин не хочет, чтобы ты работала…
– Но разве твой помощник Дэвид Феррис не справится? Он ведь с тобой в бизнесе уже много лет…
– У Дэвида и так полно забот, – прервал Рейн отец. – Кроме того, мне бы хотелось передать дела человеку, который сумел бы существенно продвинуть наш бизнес…
– А разве сможет Ник управлять и нашими делами не в ущерб своим собственным?
Ну, он умеет правильно перепоручить, если что… У него достаточно симпатичная команда, которая эффективно работает и в его отсутствие… Я понимаю: у вас не сложились отношения, – ласково проговорил Ральф, – однако Ник оказывает нам неоценимую услугу, поэтому попытайся быть лояльной к нему. – (Рейн стиснула зубы. Когда отец говорил с ней таким тоном, она вновь чувствовала себя ребенком, а не двадцатичетырехлетней женщиной.) – Я знаю, ты намеревалась взять отпуск на месяц, чтобы подготовиться к свадьбе, – продолжал он, – но не могла бы ты уделить день-два Нику, ввести его в курс дела?
– Ни за что! Я… Извини, отец, у меня нет времени! – отрезала Рейн. Видя его явное огорчение, она поспешно добавила: – Дело в том, что мне необходимо уехать. Леди Сомерсби попросила меня перед свадебными торжествами еще раз выверить все детали на месте… Так что завтра Кевин приедет за мной, и мы отправимся в город вместе.
– Ты опять убегаешь?
– Ничего подобного, никуда я не убегаю! Мне просто необходимо завершить приготовления к свадьбе.
Тихий звук открываемой двери заставил их разом смолкнуть. Вернулся Ник. Судя по его виду, он подслушал достаточно, чтобы быть в курсе дела.
– Пока ты не приступила к дальнейшим приготовлениям, нам нужно поговорить, – твердым голосом заявил он.
– А я уже знаю, о чем речь, мне отец сказал. Я признательна за помощь, но…
– Твой отец сообщил тебе лишь часть того, что мне хотелось бы обсудить…
Мужчины многозначительно переглянулись.
– Если вы позволите, – Ральф встал с кресла, – я выйду сказать Марте, на сколько человек готовить ужин, иначе его вообще не будет.
Ник очень спокойно произнес:
– Я намеревался отвезти Рейн поужинать в каком-нибудь местечке, если это не противоречит вашим планам…
– Я ничего не имею против, – подобострастно откликнулся Ральф.
На мгновение она просто лишилась дара речи! Но, когда за худощавой фигурой отца закрылась дверь, Рейн резко повернулась к Нику и выпалила:
– Даже если бы ты остался единственным человеком на планете…
– Не очень оригинальное замечание.
– Оригинальное или нет, судить не тебе. Не представляю, какую нужно иметь наглость, чтобы предлагать такое после того, как ты полностью разрушил мои планы на вечер!..
– Вечер еще не кончился, так что будь умницей: иди и переоденься.
– В субботу вечером ты никуда не попадешь без предварительного заказа, разве что в местную харчевню…
Я уже заказал столик на двоих в «Прист-Хаусе». – (Это был самый дорогой и изысканный ресторан в округе.) Как ты смеешь так вести себя? – возмутилась Рейн. – Боюсь, тебе придется ужинать одному! Я скорее умру от голода, чем приму твое приглашение!
Лицо Ника напряглось.
– Моя дорогая Рейн, ты, кажется, не понимаешь, что это… это не приглашение, а приказание.
– Ты считаешь, что вправе приказывать мне? – Она, казалось, захлебывалась от гнева. – Решил, что; помогая отцу, автоматически обрел такое право, да?
– Я все расскажу тебе за ужином. Может, ты все-таки пойдешь и переоденешься? – Когда она повернулась, чтобы уйти, Ник предостерег: – И не беспокой отца, пока не узнаешь реального положения дел.
С дрожью в ногах она поднималась к себе в комнату. «Не беспокой отца…» Что стоит за этими словами Ника? Отец что-то скрывает от нее?.. Надо поговорить с лечащим врачом, решила Рейн. Руки ее все еще дрожали, когда она надевала шелковое сиреневое платье, в тон ему жакет и туфли на высоком каблуке. У нее совсем не было настроения заниматься макияжем, она просто расчесала свои прекрасные шелковистые волосы, взяла сумочку и направилась вниз Ник ждал в холле. Он тоже переоделся – на нем был хорошего кроя легкий костюм, галстук серо-жемчужных тонов, светлая грива волос зачесана на пробор налево.
– Нам надо поторапливаться, иначе наш заказ аннулируют. – Он осторожно взял ее за талию и повел через зал, бросив на ходу в гостиную: – Мы ушли.
– Желаю хорошо провести время, – послышался оттуда голос Ральфа.
На подъездной гравийной дорожке их дожидался «БМВ» серебристого цвета. С ироничной учтивостью Ник приоткрыл дверцу и помог Рейн сесть.
– Пристегни ремень безопасности, – приказал он ей, усаживаясь за руль.
Рейн даже не шевельнулась в ответ. Не тратя больше слов, Ник сам дотянулся до железной застежки и защелкнул ее на ней. Проделывая это, он слегка коснулся груди Рейн.
Она вздрогнула и отвернулась.
– А раньше тебе нравилось, когда я трогал твои груди. – И Ник еще раз, теперь уже намеренно, коснулся ее груди – даже от этого легкого касания соски предательски затвердели. – И, кажется до сих пор нравится…
