Слишком долго рассказывать, как я узнал день нового явления Бэта. Но когда Шаава выпустила яд, то летящий на тысяче крыльев человек на мгновение забыл, кто он. Или вспомнил — как посмотреть. Этого хватило.
Труп Кролика я засыпал песком. Потом подошел к краю обрыва и бросил взгляд на искореженное тело на дне карьера. Где-то в мире родился еще один звероносец. Через пять лет он выпустит из головы первого летучего мышонка. Поймет, что его зовут Бэт. Вспомнит обрывки прошлых жизней. Лет через двадцать в его стае соберется пара тысяч особей. Его соседям придется привыкнуть к пониженному давлению, авитаминозу, малокровию. А когда люди начнут умирать, мы с Кроликом придем и убьем Бэта. Так уж повелось.
Посудомойки, официанты, поварята разбежались из кухни, словно за ними гнались пираньи. Я спустился по скользким ступеням. От сиреневых бутонов включенных конфорок дрожал воздух. Стальные столы жирно блестели.
Повар сидел в дальнем углу, усталый, сгорбившийся, настороженный.
— Здравствуй, Горгон, — сказал он, щуря и без того узкие глаза. — Уж думал, пора детские сады объезжать.
— Как мальчишка? — спросил я.
Повар развел руками:
— Тебя не было три года, Горгон.
— Что-то случилось?
— Да нет, ничего. Просто мальчик вырос.
В дверь заглянул удивленный охранник. Перед его носом проплыла большая зеркальная рыба, охранник не обратил на меня внимания и пошел дальше.
— Не обижайся! Я не потерял ни дня.
Повар недоверчиво хмыкнул:
— И приехал ровно в первый день после полнолуния? Думаешь, мне доставляло удовольствие лишний раз нянчить твоего Маугли?
Не хотелось оправдываться. В этот раз Бэт бегал от нас как никогда долго. Но почти год из трех я метался между обычными делами и Ей. Встречаешь человека, с которым хочешь провести жизнь, и забываешь о долге. А Она спрашивает: «Ты вернешься?», и улыбается доверчиво, и складывает руки на уже таком заметном животе…
— Услуга за услугу, Повар. Как обещано. Чего ты хочешь?
— Сначала забери мальчишку.
Из головы Повара выплыл косяк мелких серебряных рыбок. Крошечные плотвички быстрой стайкой скользнули мимо меня. Провожая взглядом их движение, я увидел тяжелую дверь с металлическим засовом. Я мог поклясться, что секунду назад здесь была только унылая кафельная плитка.
Повар распахнул дверь и впустил меня внутрь. Крошечная, плохо освещенная каморка была засыпана обглоданными коровьими костями как пещера дракона. На топчане у дальней стенки скорчился голый подросток. Клочья серо-бурой шерсти застряли у него в волосах, прилипли к груди, валялись повсюду вокруг.
Маугли долго разглядывал меня против света. А когда узнал, то прыжком бросился вперед:
— Дядя Горгон!
Пока Маугли одевался, Повар цепко держал меня за локоть и жарко шептал в ухо:
— Ты самый старший из нас. Горгон, не для себя прошу, для всех. Ты не справишься — значит, никому это уже не под силу. Плохие времена грядут.
— Да о чем ты, в конце концов? — я подтолкнул мальчишку к выходу, серебристые рыбы плыли перед нами, скрывая от посторонних глаз.
— Горгон, ты обещал услугу. Я прошу тебя: убей Тролля.
— Что случилось, Повар? Ты из меня кого сделать хочешь? Ну-ка, поехали с нами!
Я думал, он сошлется на работу — последние посетители еще ковырялись в салатах и претендовали на десерт, но Повар безропотно кивнул. Мы вышли через служебный вход ресторана к моей машине. Маугли испуганно зыркнул на почти полную луну.
Я давно приметил место для его обучения. Недалеко от города, в стороне от дач, деревень, свалок, воинских частей и заброшенных фабрик. Высокий круглый холм, как торчащая из земли коленка.
— Дядя Горгон, — Маугли явно волновался, — а таких, как вы, много?
— Несколько сотен. А таких, каким был ты, никто и не считал.
— Был?
— Скоро узнаем.
Повар беспокойно зашевелился на заднем сиденье:
— Горгон, Тролль не наш. У него внутри неживое.
— Подожди, пожалуйста, полчаса! — я начинал сердиться. — Ты же видишь, чем я занят… — и, уже обращаясь к Маугли: — Разница между звероносцами и оборотнями в том, что мы управляем бестелесным зверьем, не теряя себя. Ты уже укротил своего волка, не бойся, он больше не заберет твое тело.
— Но когда луна…
— Это закон: люди питаются солнцем, оборотни — луной, звероносцы — светом звезд. Как только ты почувствуешь звезды, волк потеряет власть над тобой. Пойдем!
Машина зашелестела бампером о высокую траву. Мы поднялись на вершину холма. Повар все мялся, но держал рот на замке.
Я позвал, и змеи медленно поднялись над моей головой. Маугли замер, вглядываясь в созвездия, словно пытаясь прочесть свою судьбу.
Я показал ему Бегу.
— Смотри только на нее. А теперь закрой глаза. Ты видишь ее?
Секунду он молчал, потом неуверенно кивнул.
Шаава аккуратно перекусывала нити воспоминаний Маугли. Чудовищная клыкастая тварь больше не разрывала собой его мышцы, не захватывала зрение и слух, не просила свежего мяса и горячей крови.
— А ты знаешь мое предназначение? — спросил мальчик.
— Не отвлекайся. Сам поймешь. Ты еще видишь звезду?
— Да.
— А слышишь своего волка?
Тишина.
Тишина.
— Да.
— Дай ему выйти.
Шейех подтолкнул мальчишку к правильному пути, не давая неверию или слабости взять верх.
— А теперь открой глаза.
Маугли с недоверием уставился на огромного полупрозрачного седого волка. Волк тоже посмотрел на мальчика и отвернулся.
Маугли взглянул на меня:
— Дядя Горгон! Ой, какой ты смешной!
Повар, не удержавшись от хвастовства, выпустил стайку цветных тропических рыбок. Маугли взвыл от восторга.
— Ну вот, — сказал я, — теперь познакомься с волком и дай ему имя. А мы пока потолкуем о своем.
Повар был тут как тут:
— Тролль — чужой, Горгон!
— И поэтому его надо убивать? Дружище, я сейчас в очень миролюбивом настроении. У меня вот-вот родится ребенок, может быть, уже этой ночью. От обычной женщины. Я люблю ее и хочу подольше пожить спокойно. Что с того, что у Тролля в голове не зверь, а камни?
— Он… Он строит… Да что я говорю…
Повар схватился руками за голову и вдруг почти закричал:
— Посмотри на небо, безглазый ты дурак!
В три пары глаз я обратился к звездам. Шаава упивалась их светом, приносящим нам прошлое мира. Я привычно разбирал созвездия. Шейех беспокойно водил головой туда и сюда и наконец завладел моим вниманием.
