– Джимми, кажется, он опознан. Томми Дитон. Работал во втором участке.
Гримм несколько бесконечных секунд смотрел на Магоцци, коротко выдохнул, повернулся к сотрудникам и стал рявкать команды, как заправский сержант:
– Сделать фотографии, обернуть этого Деда Мороза полиуретаном и облупить, как яйцо. Позаботьтесь, чтобы не потерять ни крупинки корки, и, ради бога, повнимательнее. Я предполагаю, что под всем этим снегом мы найдем что-то вроде подпорки, и хочу, чтобы все было досконально отснято прежде, чем мы его уложим…
Пока Джимми давал указания, коп постарше, который тянул ленту, подошел к Магоцци и Джино. Его рация молчала, но он продолжал держать на ней руку. С минуту он молчал, не произнося ни слова, а потом сделал глубокий вдох.
– Мы нашли еще одного, – тихо сказал он, движением головы показав на круг синих мундиров, окружавших какого-то снеговика на другом конце поля. – Он тоже один из наших. По имени Тоби Майерсон. Тоже работал во втором участке.
Где-то на заднем плане Джимми продолжал давать указания; линия полицейских продолжала оттеснять зрителей подальше от места преступления; представители прессы все так же выкрикивали вопросы – все в парке и выглядело, и звучало так же, как и пять секунд назад. Трое человек, которые знали, что это не так, – Магоцци, Джино и пожилой коп, – несколько секунд просто молча смотрели друг на друга, боясь посмотреть куда-то еще.
Наконец Магоцци решился обвести взглядом поле, останавливаясь то на одном снеговике, то на другом.
– Самое малое сотня, – сказал Джино.
– Вдвое больше. Что, по-вашему, мы должны делать?
Магоцци и Джино обменялись взглядами, а затем оба посмотрели в сторону парковки, где длинные объективы видеонаблюдения фиксировали происходящее.
– Гнать всех отсюда, – сказал Магоцци.
4
Теперь в парке собралось больше сотни полицейских из самых разных отделов, но все равно потребовалось более получаса, чтобы развалить все детские работы. Джино и Магоцци переместились в самый центр открытого поля, чтобы иметь максимальный обзор, и со сведенными спазмом желудками ждали, что вскинется чья-то рука в синем рукаве и чей-то крик оповестит об еще одной страшной находке.
Вокруг стояли всего лишь снеговики, но Магоцци почему-то казалось, что он находится на месте массовой бойни, где криминалисты и копы систематически и тщательно уничтожают одно тело за другим. С падением каждого нового он сжимался, и у него перехватывало дыхание в ожидании самого худшего – в соответствии с естественным для его профессии пессимизмом, который быстро проходит и снова откладывается в долгий ящик. Пока на поле больше ничего не появилось.
Большинство родителей уже давно увели своих детей, но несколько остались и с какой-то мрачной радостью смотрели на происходящее, не обращая внимания на испуганное выражение на лицах их отпрысков.
– Господи Иисусе, – вскипел Джино. – А что, если арестовать этих засранцев за издевательство над детьми?
– Не думаю, что это их остановит.
– Ты же понимаешь, к чему это приведет, не так ли? Их дети весь месяц будут с криком просыпаться по ночам, а потом мамы и папы подадут иск на полицию за то, что она не обеспечила психологическую помощь. А все почему? Потому что они толкутся вокруг, подсматривая и подглядывая, надеясь, черт побери, что им удастся увидеть какого-нибудь мертвого беднягу и порадоваться в конце дня, что это не их тащат на носилках.
Все это было очень грустно, и Джино почти не шутил. Возможно, он был почти прав.
Один из молодых полицейских с красными от мороза ушами и носом выбрался из безликого моря синих мундиров на дальнем конце поля. На лице его была смесь отчаяния и радости, и он хрипло закричал:
– Все проверены, детективы! Больше ничего нет!
– Слава богу, – со вздохом облегчения сказал Джино.
Коп кивнул, глядя на поле, где были раскиданы жертвы их расправы. Истоптанное ногами поле под полуденным солнцем превратилось в снежную кашу.
– Вы их знали? – наконец спросил он.
Магоцци и Джино грустно покачали головой.
– Я тоже. Но у меня такое чувство, будто мы были знакомы с ними.
Полицейский отошел, не проронив больше ни слова. Без сомнения, он в первый раз задумался, что и он смертен.
Магоцци и Джино, последовав за ним, на полпути наткнулись на Джимми Гримма.
– Я искал вас, ребята. Первого мы раскопали. Пошли посмотрим.
Первым делом им бросилось в глаза, что тело Томми Дитона было примотано к деревянному указателю для разметки лыжных трасс и в дело пошла обыкновенная синтетическая желтая веревка, которую можно купить где угодно, от бакалейной лавки до бензозаправки. Подбородок Томми опустился на грудь без подпорки из снега, и Джино подумал, что это самое печальное зрелище, которое ему доводилось видеть.
– Ребята, а вы не могли бы срезать веревки?
– Сначала доктор Рамбахан должен осмотреть их. На 494-й столкнулись машин двадцать, и он застрял там, но скоро появится.
– Вот и ответ на твой вопрос, Джино, – сказал Магоцци.
– Какой вопрос? – уточнил Джимми.
– Как заставить труп стоять прямо, чтобы ты мог сделать из него снеговика.
Джимми кивнул.
– И лыжи не просто для опоры. Парень серьезно занимался ими. Костюм его стоит самое малое шестьсот баксов, а за лыжи и палки прибавь еще тысячу.
– Снова смотрел «Домашний телемагазин»?
– Если бы. Трое детишек, двое из которых в лыжной секции. Каждое Рождество они меня просто раздевают. Пытался уговорить их заняться чем-то подешевле, но куда там…
Он подошел к телу Дитона и показал на висок.
– Один выстрел, малый калибр, но, скорее всего, его уложили на месте. Выходного отверстия нет, так что пулю мы найдем при вскрытии. И на коже головы следы порохового ожога, по всей видимости, стреляли в упор. – Гримм нагнулся к подносу, на котором лежали аккуратно сложенные мешочки для вещественных доказательств, и взял один, где покоился потертый кожаный бумажник. – Вот это я у него и нашел. Удостоверение, кредитные карточки, двести семьдесят восемь баксов наличными.
Взгляд Магоцци скользнул к поясной кобуре Томми Дитона, где должен был быть его служебный пистолет, но его не имелось.
– И нет оружия.
– Верно.
– Что с Майерсоном? Его уже извлекли из снега?
– Сейчас над ним работает целая команда. Давай пройдемся, пока мои ребята фотографируют Дитона.
Они позаботились огородить место преступления, широко растянув ленту, которая оберегала лыжню, тянувшуюся из редкого леска, – единственная лыжня, которая вела от Томми Дитона прямо к Тоби Майерсону. Конечно, сотни людей, топтавшихся здесь до того, как протянули ленту, вели себя достаточно беспечно, и Магоцци понимал, что шансов найти какие-то следы не имеется; но пара криминалистов уже тщательно прочесывала лес, согнувшись под тощим тополем, и аккуратно собирали пинцетом мелкие кусочки коры – хороший знак.
