Книга World of Warcraft. Перед бурей - Кристи Голден

Стоя на древней стене, Сильвана Ветрокрылая не сводила глаз со сцены, разворачивавшейся вдали. Натанос, как всегда, держался рядом.

– Похоже, все идет без происшествий, – сказала Сильвана. – Нет ли причин ожидать иного?

– Насколько я знаю, нет, моя королева, – ответил Натанос.

– Однако я вижу, что некоторые из людей погнушались общением с теми, в ком пробудили надежду, – продолжала она. – С их стороны это жестоко.

– Истинно так, – согласился Натанос, но больше не сказал ничего.

– Я согласилась на эту встречу с неохотой, но, вероятно, все к лучшему. Теперь мои Отрекшиеся начнут понимать, как их воспринимают даже те, кто некогда утверждал, будто любит их.

– Твое позволение было мудрым поступком, моя королева. Пусть сами увидят и сами оценят истинное положение вещей. Если это причинит им боль, им не захочется повторения. Если же это принесет им радость, тебе станет легче держать их в повиновении. Хотя, – поразмыслив, добавил он, – серьезных опасений эта группа не вызывает.

– Мне тоже было полезно взглянуть на это. Сегодня я узнала немало нового.

– Изволишь ли ты повторить подобное?

Сощурив глаза, Сильвана взглянула на солнце.

– День еще в самом начале. Я не закончила наблюдений. И бдительности не ослаблю. Птенец Вариана может сколько угодно делать вид, будто в нем нет ни капли хитрости, но, возможно, на деле он умнее и практичнее, чем мы думали. Он мог замыслить нападение на собственных подданных с тем, чтобы обвинить в этом нас. Тогда остальные увидят в нем сильного лидера – достаточно сильного, чтоб объявить нам войну. Главного заступника беззащитных.

– Вполне возможно, моя королева.

Сильвана одарила Натаноса кривой усмешкой.

– Но ты думаешь иначе.

– При всем к тебе уважении, подобная стратегия, скорее, в твоем духе, – ответил он.

– Верно, – согласилась Сильвана. – Но не сегодня. Мы не готовы к войне.

С этими словами она окинула взглядом следопытов, выстроившихся на стене. Колчаны полны, луки за спиной – протяни только руку…

Стоит ей сказать слово, и они в тот же миг нанесут удар.

Сильвана улыбнулась.

НАГОРЬЕ АРАТИ, ПОЛЕ

Парквел с Филией подошли к столу для подарков Отрекшихся. Замерев от радости, Элси увидела, как Парквел указал на старого, ветхого плюшевого мишку, и по щекам девочки покатились слезы.

– Хочу обнять Мишку, – донеслось до Элси. – И тебя хочу обнять, папа.

– Ох, маленькая моя… вернее, не такая уж и маленькая, – вздохнул Парквел. – Мишку тебе не обнять до тех пор, пока твой король не скажет, что он не таит в себе опасности. А что до меня – боюсь, кожа не выдержит. Помню, помню эти медвежьи объятия!

Филия утерла глаза.

– А можно взять тебя за руку? Если осторожно?

Люди считали, будто мертвая плоть Отрекшихся не способна к выражению чувств. Ничто не могло бы быть дальше от истины. По лицу Парквела промелькнуло множество выражений – радость, любовь, страх, надежда…

– Если хочешь, дитя мое, – сказал он.

Отрекшимися становились на всевозможных стадиях смерти – и только что убитые, и частью разложившиеся, и иссохшие, словно мумия. Парквел, хоть и позаботился сунуть в карман пакетик сухих духов, принадлежал к последним. При виде его увядшей, хрупкой, словно пергамент, ладони, вложенной в гладкую, живую руку дочери, Элси страшно захотелось обнять обоих.

Остаться бы ей с Парквелом и Филией, порадоваться воссоединению отца и дочери… Но вокруг были и другие – те, кто не мог подыскать подходящих слов, или просто терялся, и всем им требовалась помощь. А с этой парой и без Элси все будет в порядке. Они явились сюда с любовью и трепетом в сердце, а теперь к этому прибавилось кое-что еще – надежда.

– Мама?

В голосе Джема, старшего из парней Фелстоунов, явно слышалась тревога, и Элси оглянулась на него. Все трое – Джем, Джек и Джейк – окружили хрупкую фигурку матери плотным кольцом, а затем один из братьев шагнул в сторону и принялся озираться, ища помощи.

Эмма, их мать, побледнела, как пепел, и дышала с заметным трудом.

– Жрица! – крикнул один из братьев. Его замогильный голос дрогнул от страха. – Пожалуйста, помоги ей!

Женщина в плаще с капюшоном поспешила к ним и подняла руку. Откликнувшись на ее зов, Свет снизошел к ней, точно луч самого солнца, и жрица направила его в сторону старой Эммы. Старушка тихо ахнула. Бледность на ее лице сменилась здоровым человеческим румянцем, и она заморгала, оглядываясь в поисках той, что исцелила ее. Взгляды их встретились, и жрица улыбнулась.

– Большое тебе спасибо, – сказала Элси.

– Для меня честь быть здесь, – ответила жрица. – Прошу прощения, я вижу, ты одна. Встреча не удалась?

Большая часть лица жрицы была скрыта под капюшоном, однако никакой капюшон не мог бы скрыть ее сердечной улыбки.

– О, дорогая, ты так мила, – сказала Элси. – Со мной все хорошо. Я пришла только затем, чтоб разделить с товарищами по Совету их радость.

Жрица негромко ахнула и придвинулась ближе.

– Так ты, должно быть, Верховная Правительница Бентон, – сказала она, потянувшись к рукам Отрекшейся. – Я слышала об Уилле. Как жаль, как жаль…

Элси едва не отдернула руки, но тут же опомнилась. Уж конечно, та, кому Фаол доверил помогать ему, не сочтет ее холодных, иссохших рук ужасающими! Жрица коснулась их с великой осторожностью: по-видимому, не в пример юной Филии, она давно знала, что с Отрекшимися нужно обращаться бережно. Да, их тела так хрупки… И тем не менее Элси своими глазами видела, что многие истосковались по прикосновениям.

Пальцы жрицы оказались мягкими и теплыми, а их прикосновение – таким приятным. Вскоре она выпустила руки Элси, однако осталась рядом.

– Спасибо тебе, – сказала Элси. – Архиепископ к нам так добр. Мы благодарны вам обоим за то, что вы сегодня с нами.

– Ты себе и не представляешь, как я рада быть здесь, – заверила ее жрица. – Мне хотелось непременно отыскать тебя и поблагодарить за готовность сотрудничать с нами. И знай: король Андуин очень сожалеет, что не может поблагодарить тебя лично.