Глава 12. Структуры тяжкие падут.
12.1. Паноптикум, ветер северный
Все мы рано или поздно обнаруживаем в некоторых людях неприятное качество — неумение вовремя свалить. Нет, речь не о гостях и не о политической эмиграции. Речь о той ситуации, когда вы — парочка и наслаждаетесь обществом друг друга (пускай просто на уровне флирта), и тут над вами тенью нависает наивный третий. Не уходит, и все тут. Занимается своими делами или задает тупые вопросы. Но, зараза, не уходит. Не понимает, что ему тут не рады. А вы, по своей скромности, не хотите выставить наглеца за дверь. Или хотите, но вам сейчас не до агрессии, вы расслаблены обществом интересной вам особы.
Пользуясь диаграммой девятой главы, вы можете сами без проблем расписать, к каким психосоматическим проблемам (психогенная импотенция и аноргазмия) приводит регулярное вмешательство в вашу жизнь наивных третьих. И все признаки внешней пассивной агрессии тут тоже налицо. И вы даже сами назовете решение (прямой вербальный приказ покинуть личное пространство пары). К концу книги для вас эти вещи уже не представляют трудностей, вы теперь щелкаете психоаналитические задачи, как семечки.
Тогда почему мы зацепились за этот сценарий? Потому что неумение и нежелание оставлять другого человека наедине (с собой или с другим) — это опасный симптом нашего общества. Симптом, от которого нельзя отмахнуться, как нельзя отмахнуться от назойливой прессы или профессиональных морализаторов. Симптом, достаточный для постановки диагноза. Именно диагноза! Можно даже придумать красивую латинскую номинацию: simplicium tertium.
Диагноз этот, конечно, не медицинский, а психоаналитический. Или, лучше сказать, структурный. Ваш не в меру любопытный или недогадливый товарищ являет собой миниатюрное исполнение структуры, которая называется паноптикум.
Идея паноптикума была предложена Иеремией Бентамом еще в девятнадцатом веке. Европу тогда сотрясали революции, но вместо ожидаемого просвещения и свободы они принесли новый вид диктатуры — власть толпы. Четвертое сословие — необразованные, нищие, ни на что не годные санкюлоты — уничтожили все завоевания начавшейся Эпохи Просвещения. Только гений Бонапарта смог несколькими залпами картечи загнать толпу обратно в стойло. Неудивительно, что гении философской мысли стали искать более надежную альтернативу павшей Бастилии. И нашли.
Кто знаком с хоррор-культурой, наверняка помнит тюрьму-башню из четвертой части «Сайлент-Хилла». На каждом этаже башни — несколько камер, разделенных радиальными перегородками. В сердцевине башни обитают загадочные наблюдатели, которых никто не видел, но о которых все заключенные пишут полные ужаса записки на обрывках бумаги. Кто-то не выдерживал и вешался в камере. По сюжету игры эту жуткую тюрьму некая организация выдавала за сиротский приют с религиозным воспитанием. Малолетние узники росли там в невыносимых условиях, под неусыпным взором наблюдателей. Как выясняется потом, наблюдатели давно были мертвы и никто за детьми не наблюдал. Но тем сильнее становился ужас перед неизвестным.
Таков паноптикум, идеальная тюрьма, где узники сходят с ума от одной лишь идеи о всевидящем большом брате. Впрочем, в двадцать первом веке вы мало кого испугаете этой идей. Все привыкли, что даже невинный поисковик отслеживает ваши запросы, чтобы потом выплюнуть контекстную рекламу. Каждый пятый гражданин РФ заклеивает веб-камеру родного ноутбука пластырем. Фильмы про шпионящих за жертвой маньяков давно приелись.
Но когда за вами действительно наблюдают — это не паноптикум. В идеальной тюрьме комната главного надзирателя всегда пуста. Особо романтичные личности могут представить, что надзиратель был, но умер до начала повести, оставив свой труп разлагаться в свете сотни мониторов.
Сколько психосексуальных проблем уходят корнями в паноптическую почву! До сих встречаются барышни, которые не могут «получать удовольствие от куни, потому что бог смотрит за нашим развратом». С какой радости Господь будет тратить время на подобный шпионаж, барышни не уточняют. Но фантазии о регулярном вмешательстве высших сил в сексуальную жизнь сделали импотентом не одного мужчину и испортили лубрикацию не одной женщине.
Можно ли на этом основании сделать вывод о негативном влиянии религиозных взглядов на психосексуальное развитие личности? Определенно нет. Сильная психика легко отделит зерна от плевел, проведет грань между духовной практикой и религиозным фанатизмом. Если же есть предрасположенность к неадаптивным психическим защитам — то на месте «бога» легко может оказаться призрак покойной бабушки, сосед из дома напротив или собственное наблюдающее Сверх-Я. Последнее особенно часто мешает при алекситимии, когда клиент жалуется на привычку все контролировать, наблюдая как бы со стороны. Контро-лировать-то он контролирует, и даже успешно доставляет удовольствие партнерше, но сам воспринимает процесс как пытку или ответственную работу. Как следствие, психика защищается от истощения и блокирует потоки либидо, направленные на партнершу.
Идея о том, что «кто-то постоянно следит за нами» является изнанкой паноптикума. Настоящий паноптикум всегда тотален, рационален и не имеет личности. За экраном всевидящего монитора не может сидеть сосед, начальник, государство и даже Господь. Там вообще никто не сидит. А наблюдение, если и ведется, то только за нарушителями или талантами, то есть теми, чье поведение отклоняется от математического ожидания. Если вы находитесь с любимым человеком наедине и занимаетесь вполне ожидаемым обоюдно приятным развратом, то в рамках паноптикума вас и нет вовсе. Наблюдатель оживает, только если кого-то где-то режут или кто-то где-то придумал гениальную схему оптимизации производства. Эту мысль полезно записать и наклеить на холодильник всем, кто боится чужого любопытного взора.
