Книга Одиссея крейсера "Варяг". Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77

– Моя…

– Не сметь врать! Все одно ведь дознаюсь…

– Мы… то есть я и мичман Бутаков с «Богатыря», подумали, что… Но предложил я! Я один!

– Понимаю, дружка выгородить нужно-с… Сие весьма благородно, граф… Но мич… лейтенант, вы разве не в курсе, что, во-первых, венценосных особ, пусть и противного нам государства, в телеграммах называть «обезьяной» нельзя. «Желтомордой» – это уже частности в данном случае… А японского императора нельзя трижды! Когда эта телеграмма дойдет до адресата, японцы будут за его честь воевать до конца, гораздо серьезнее, чем за Корею и доступ в Китай. А нам оно надо? Во-вторых, начиная спорить с этим подонком-недоучкой из Вильно на его языке, вы себя с ним невольно уравниваете, роняя при этом не только вашу честь и достоинство, но и…

Неожиданно, видимо пожалев начавшего краснеть от стыда аки омар во французском ресторане, Нирода, в разговор встрял молчавший до сих пор дежуривший ночью телеграфист:

– Ваше превосходительство, да не дойдет эта их телеграмма до Японии, не волнуйтесь.

– Почему, собственно, любезный? Неужто у вас кабель поврежден столь удачно? И почему «не дойдет», если мне ваш начальник в нос тыкал квитанцией о приеме?

– Ну, видите ли, не передавать телеграмму вообще я не мог. Испугался, простите. Дюжина господ офицеров, с наганами, да еще и морские – то есть морзянку знать должны, у них с текстом не забалуешь. А вот адрес я немного подправил, так что спите спокойно. Не попадет эта телеграмма в Токио никак.

– И куда же вы сие письмо варяжских запорожцев японскому султану направили?

– Куда-то в Ярославскую губернию, на кого бог-с пошлет. Кстати, с господина лейтенанта три с полтиной за услуги, а то вчера-сь второпях не расплатились.

– Фу-у… Слава тебе Господи. Хоть один умный! На тебе, голубчик, червонец, и сдачи не надо. Снял пудовый камень с души, – весело произнес расслабившийся Руднев и, вручив телеграфисту полновесный империал, повернулся к Нироду, – а вам, милостивый государь, назначу я соответствующую епитимью.

– Домашний агест? – со скучающим видом, задрав глаза к потолку, поинтересовался донельзя довольный исходом инцидента Нирод.

– Хуже, милейший Александр Михайлович, хуже. Ну-ка, идите-ка сюда, к окошку. Видите во-он те сопки? За ними находится форт Линевича, а еще дальше – бухта Горностай. Вот там вы и будете командовать дальномерным постом.

– А разве там есть дальномерный пост?

– Вот и озаботьтесь, дорогой граф, чтобы за два дня оборудовали, и командуйте себе на здоровье! Выберете себе сопочку поуединеннее и замаскируетесь так, чтобы с моря вас хоть в бинокль, хоть в трубу подзорную заметно не было. Если вам жить не надоело, конечно… Возьмете пятерых матросов, лопаты и кирки. Кабель телеграфный на форту у армейцев есть, к нему для связи и подключитесь. На постой – пока у них. После чего, до появления в окулярах ваших дальномеров крейсеров адмирала Камимуры, в городе вам появляться запрещаю. А то еще в Питер вдруг чего напишите, тогда уже так просто не замнем. Дальномер приказываю снять с «Варяга», в доке он ему точно ни к чему. Двоих дальномерщиков и гальванера оттуда же. На проведение телеграфной линии от позиции до форта мобилизуем связистов… Все! Послезавтра выйду на миноносце – проверю лично…

– Простите, Всеволод Федорович, а почему именно Камимура? А если он не придет?

– Тогда, граф, вы у меня на этой сопке построите дом, заведете хозяйство и будете там жить. От барышень, дружков, шампанского и молодецкой дури подальше… Кру-гом! В порт за дальномером шагом, нет, БЕГОМ, МАРШ!

P.S. Купец первой гильдии Микадов, проживающий в городе Ярославле, на Токивской улице, был рано утром разбужен негромким стуком в дверь. За дверью, почтительно переминаясь с ноги на ногу, стоял посыльный с телеграфа.

– Михаил Николаевич Микадов?

– Да, а что случилось такого важного, что вы меня в девять утра беспокоите? – басом по-волжски проокал купчина, подозрительно посматривая на посыльного. Как и всякий человек, занимающийся коммерцией, от неожиданных визитов работников почтового ведомства он ничего хорошего не ждал. С таких ранних визитов обычно начинались рекламации, судебные тяжбы и прочие радости купеческой жизни.

– Премного извиняемся, но адрес получателя был настолько перепутан, что мы уже третий день по городу мотаемся… Извольте получить и расписаться в получении.

Заранее готовясь к худшему – мало того, что рекламация, а что еще по телеграфу-то посылать будут, так еще и получаешь с трехдневным опозданием, Микадов расписался в получении и погрузился в чтение. По мере чтения он несколько раз бледнел и краснел, потом долго морщил лоб, перечитал не самую короткую телеграмму еще раз и, наконец, повернулся к курьеру.

– Голубчик, это что, шутка? Или этот мерзавец Вилькинштейн таким образом решил мне отомстить за то, что мне подряды отдали? Но причем тут Владивосток? Я там никаких дел не вел, не веду и не собираюсь! И какая сволочь меня, купца первой гильдии, называть посмела «желтомордой обезьяной»? И почему это я должен жалеть, что кого-то не утопил? И как и зачем МНЕ какой-то варяг должен доставить еще много неприятностей? Про кучу ругани я уже молчу, короче – не мне эта телеграмма! Заберите эту гадость!

– Михайло Николаевич! Батюшка, помилуйте, я эту дрянь третий день ношу по всему Ярославлю! Меня уже один раз с лестницы спустили, а как только не называли – лучше промолчу! Я не знаю, кто там во Владивостоке пошутил, но уж коли вы расписались в получении этого, то я считаю, что эту телеграмму доставил! До свиданьица…

В конце XX века праправнук купца Микадова, разбирая архивы семьи, наткнулся на пожелтевший бланк телеграммы начала века. Через месяц на столичном аукционе старая телеграмма была продана за небывалую сумму в пятьдесят тысяч империалов.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77