На цветы приятно смотреть, они вселяют покой. У них нет никаких эмоций или внутренних конфликтов.
Пятнадцатилетняя Лидия цитирует Зигмунда Фрейда, загорая на палубе отцовской яхты, 1993 годТесса сегодня
1.46 утра
Эффи стоит на пороге моего дома. В руке у нее коричневый бумажный пакет; тонкий халат развевается за спиной. Все в округе давно спят – кроме нас двоих и пары уличных фонарей. Когда Эффи постучала в дверь, я не спала – пыталась читать «Щегла», но думала о Терреле.
Осталось три дня.
– Забыла тебе отдать. – Эффи сует пакет мне в руки. – Какая-то девчушка в фиолетовом платье оставила у тебя под дверью. Или красивый парень в деловом костюме? В общем, пакет принесли сегодня днем. Или вчера. Или неделю назад. Вот, решила занести.
– Спасибо, – рассеянно отвечаю я.
Спереди нацарапано от руки: «Для Тесси». Ни марки, ни обратного адреса. На ощупь пакет мягкий, а в середине – что-то твердое.
Не открывай, предупреждает одна из Сюзанн.
Я выглядываю на улицу. Внимательно осматриваю темную лужайку и силуэты кустов, растущих между нашими с Эффи дворами. На подъездной дорожке под неслышную музыку без мелодии и ритма танцуют тени.
Чарли ушла ночевать к подружке. Лукас остался спать у девушки. Билл по просьбе Террела уехал в Хантсвилл.
Эффи уже шлепает по тропинке домой.
Лидия, 16 лет
Через 43 часа после нападения на Тесси
Это не моя подруга.
Это какой-то манекен в клоунском парике и с дряблым лицом. Всюду трубки, трубки – безумный аквапарк, только вместо воды – красное и желтое.
Я держу Тесси за руку и стискиваю ее, все время глядя на часы. Так велела тетя Хильда. «Надо сжимать примерно раз в минуту, – сказала она. – Пусть Тесси знает, что мы рядом». Я стараюсь не задевать ту часть руки, где повязка слегка порозовела. Вчера подслушала сиделку – ногти у Тесси выдраны с корнем, как будто она пыталась вылезти из могилы. А еще врачи долго выковыривали желтые лепестки из рваной раны на ее голове.
– Ногти иногда отрастают по два года, – громко говорю я. Потому что тетя Хильда попросила больше с ней разговаривать, она ведь может все слышать; и потом, я уже заверила Тесси, что ее ногти отрастут за шесть месяцев.
Когда я узнала, что Тесси пропала, меня вырвало. Спустя двенадцать часов я поняла, что с ней случилась беда. И начала писать похоронную речь. Я написала, что больше никогда не почувствую, как она заплетает мне косу, никогда не увижу, как она за тридцать секунд рисует в тетради что-нибудь очень красивое, или как ее лицо звереет, когда она бежит. Люди рыдали бы, слушая мою речь.
Я хотела процитировать Чосера, Иисуса Христа и прилюдно поклясться, что посвящу всю жизнь поискам ее убийцы. Я уже представляла, как буду стоять за кафедрой баптистской церкви и грозить убийце пальцем – на случай, если он слушает, ведь они обычно слушают. Вместо «Упокой Господь ее душу» люди стали бы с опаской озираться по сторонам и бросать друг на друга подозрительные взгляды и гадать, не убийца ли их сосед. На каждой кухне есть нож, на каждой подушке – наволочка, в каждом гараже – антифриз. Орудия убийства повсюду, люди, и мы готовы нанести ответный удар. Такой был бы посыл.
Тесси считает, что люди в большинстве своем – хорошие. Я не согласна. Мне ужасно хочется спросить, что она теперь думает по этому поводу, но я не буду. Не хочу тыкать ее лицом в собственные ошибки.
Монитор над ее койкой в сотый раз начинает вопить, и я подскакиваю на месте. Тесси даже не вздрагивает. Ее рука на ощупь как моцарелла. Примерно в десятый раз меня посещает страшная мысль, что Тесси никогда не будет прежней. На ее лице повязка, которая что-то скрывает. Возможно, моя подруга больше не красотка. Или не юмористка. Возможно, она перестанет понимать мои литературные аллюзии. И быть единственным на свете человеком, который не считал меня упырихой. Даже родной отец иногда называет меня Мартишей Аддамс.
Монитор все вопит и вопит. Я снова жму кнопку вызова медсестры. Та влетает в палату и спрашивает, когда к пациенту придет кто-нибудь взрослый, – будто все проблемы из-за меня.
Я не хочу обратно в вестибюль. Там миллион посетителей, и тренер Тесси едва не свел меня с ума своей болтовней. Все твердил, как ей повезло, что доблестная полиция подоспела вовремя. Я снова рассказываю про это Тесси – второй раз за несколько минут.
