Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Сбоку мелькнула тень — это Эрвин перехватил у меня Селесту, заломил ей руку за спину каким-то неуловимым движением, так что она взвыла в голос и забилась, но тщетно.
— Держи вот так! — велел он мне, и я послушалась. Так и впрямь было удобнее: Селеста не могла вывернуться, не переломав себе кости, видно, такой захват причинял нешуточную боль! Нужно будет выучиться…
Ну а муж мой без проволочек задрал на Селесте юбку, сдернул панталоны и с размаху огрел ее здоровенным пучком ядреной молодой крапивы пониже спины.
От ее вопля птицы снялись с деревьев и разлетелись в разные стороны, а я едва сумела ее удержать. Эрвин же не останавливался и продолжал охаживать сноху крапивой до тех пор, пока стебли ее не измочалились, а Селеста не перестала вырываться и не сползла по стволу наземь.
— Ты смотри-ка, действует, — удивленно сказал он и одернул на ней юбку.
— Ну так, средство проверенное, — хмыкнула с высоты яблоня-дичка. — Неужто бы мы тебе дурное посоветовали!
— Так это вы? — сообразила я. — Он вас услышал?
— Угу, мы нашептали, — прогудел дуб, — ну да он и сам уже почти додумался…
— Еще бы я не догадался, — криво улыбнулся Эрвин и протянул мне руку. Там, под моим браслетом, плотно охватившим его запястье, виднелась узкая полоска воспаленной от ожога кожи. — Я уж надеялся, что мне больше никогда не придется этого ощутить… Марлин, ты что? Перестань!
А что я могла сделать? Только попытаться поцелуями утишить боль от ожогов, и то Эрвин не дался, обнял меня, что было сил, и держал так долго, что даже Селеста начала шевелиться.
— Что со мной было? — неверным голосом произнесла она, сев на траве. — Ох…
— Видно, обморок, — спокойно ответил Эрвин. — В вашем положении такое случается. Мы нашли вас здесь.
— Но почему я… — Селеста приподняла край юбки и жгуче покраснела.
— Подозреваю, решила зайти в кусты по надобности, да и лишилась чувств, — вздохнула я. — И надо же там было оказаться крапиве!
— Какой стыд… — Она закрыла лицо руками, а Эрвин деликатно отвернулся.
— Вставай. — Я подняла ее на ноги и помогла поправить одежду. — Идем домой. И не выходи больше одна. Сама видишь, чем это заканчивается…
Когда я передала Селесту на попечение Анны и вернулась к Эрвину (рисунки он успел спрятать и сделал вид, будто их и не было вовсе), он сказал:
— Значит, осеннее равноденствие? Ты ведь все слышала?
Я кивнула.
— До него осталось совсем недолго, — произнес он. — И у меня такое чувство, что именно тогда все и должно будет решиться.
— Нет, — покачала я головой, — не тогда. Это будет… как проба сил. Знаешь, птицы, перед тем как улетать на зиму, заранее поднимают птенцов на крыло и собираются в стаи. Так и теперь — придется ждать перелома осени.
— Что ж, — негромко сказал Эрвин. — Значит, придется попробовать крылья на прочность. Перелет предстоит далекий и тяжелый. Я прав, Марлин?
— Да, — ответила я. — И еще, Эрвин. Я никогда тебя…
— Я знаю, что ты меня не обманывала, — перебил он. — И не нужно тратить лишних слов. Зачем, если у тебя говорящие глаза?
— И о чем же они говорят тебе теперь? — улыбнулась я.
— О том, что мы попусту потратили все утро, — серьезно сказал Эрвин. — Но у нас впереди весь день и вся ночь, и следующее утро, и еще одно, а это…
— Целая вечность, — кивнула я и закрыла глаза, чтобы снова раствориться в его объятиях, полностью, без остатка, как морская пена в безграничном океане…
21
Миновал праздник урожая. Год выдался богатым: я остановила дожди как раз вовремя, чтобы зерно и плоды успели как следует налиться и вызреть, но не сгнили от сырости.
Как раз после праздника войска (стоит ли упоминать о том, что состоял отряд в основном из южан?) сделали попытку прорваться в вотчину Эрвина, потрясая королевским эдиктом и требуя сдаться.
Но их засыпали стрелами из зарослей на склонах (а зазубренные наконечники из кости, звериной или рыбьей, скажу я вам, штука пренеприятная, особенно если они смазаны рыбьим же ядом или просто выдержаны в подгнившем мясе). Это были охотники и рыбаки. Рыбаки-то у нас тоже стрелять не промах: кое на какую крупную рыбу охотятся не только с острогами, но и с луками, а поди попади в нее, верткую, сквозь толщу воды, да с борта пляшущей на волнах лодки! А что уж говорить об охотниках, привыкших скрадывать осторожную дичь на здешних крутых склонах… Конные бойцы были для этих стрелков все равно что статуи!
А использовали костяные наконечники потому, что подручного материала для них полным-полно, знай, пили. Вот металл следовало поберечь, его было не так уж много, и если у Оллемана имелись в запасе латники или хотя бы воины в хороших кольчугах, тогда пригодились бы и железные наконечники. Но этих, беспечных, не ожидавших серьезного сопротивления, утыкали стрелами, как морских ежей.
Пробраться через засеки нападавшие не смогли и, подсчитав потери, решили двинуться через холмы и скалы. Сколько их осталось в волчьих ямах и хитрых ловушках, на коварных осыпях, в расщелинах и промоинах, не знаю. Могу лишь сказать, что стервятники совсем обленились, и если уж летели куда-то, стало быть, там их ждала особенно богатая пожива!
— Зато волки сыты, — высказалась Берта, уже привычно посиживавшая у очага на кухне. — Оно, конечно, тоже не особо хорошо, чтобы они к человечине привыкали, но куда ж деваться?
Пробовали обойти нас и с берега, но снова потерпели неудачу — земля оползала у них под ногами, корявые деревца, за которые всегда так ловко хватались ребятишки, вырывали корни из трещин и рушились в воду, а волны так и норовили слизнуть чужаков и уволочь вниз, на острые камни, в жадный прибой.
Мы знали, что подкрепление к Оллеману уже пришло: нельзя же вечно держать штиль на море! Вот они и проскользнули… правда, потеряли по дороге половину флота: штиль-то закончился, но теперь настало время осенних штормов. Немного рано, но деваться было некуда… Попадали эти корабли и на невесть откуда взявшиеся рифы среди моря, кого-то затянул гигантский водоворот (не иначе, ведьма намешала), другие завязли в клочке Мертвого моря, видно, принесенного очередным штормом, а третьих заманили на опасные блуждающие мели сладкоголосые русалки…
А мы… Мы жили, считай, как и прежде. Рыбаки выходили в море и не могли пожаловаться на улов, легкие шхуны и баркасы торговцев и контрабандистов сновали туда-сюда, привозя новости и всяческие товары, и к исходу августа одно такое суденышко доставило, наконец, ответное послание от отца Селесты. Увы, оно нас не порадовало.
— Не может быть! — воскликнула Селеста, прочитав письмо. Мы старались не выпускать ее из дома без надежного присмотра, и она порядком извелась. Я и для нее сплела браслет, но, боюсь, она не поверила, что эта невзрачная веревочка может остеречь ее от беды. — Отец не мог, не мог поверить, что я…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
