– Что сделать?
– Ну наклюкаться, выпить, забухать, – пояснил Добрый Друг. – Повар в соседнем бараке наловчился такой самогон гнать – после двух стаканов чувствуешь себя в раю!
– Извини, но не могу, – сказал Джафар. – Вера запрещает мне употреблять спиртное…
– Так ты мусульманин? – Добрый Друг присвистнул. – Вот уж мне не повезло! Кто не крестоносец, тот магометанин! Честному человеку даже и выпить не с кем!
– А кто такие крестоносцы?
– Это местная церковь, – махнул рукой раздосадованный Добрый Друг, – крестоносцы ислама. Увидишь. По выходным они обязательно устраивают службы в каждом поселке, в том числе и у нас. Завтра или послезавтра приедет священник – проповедь будет читать. Сходи – тоже развлечение, все лучше, чем на койке валяться.
138-й день 160 года летоисчисления колонии
Новая Америка, Семнадцатый поселок
– Да восславится Единый, зовущийся Аллахом, а Христос, Будда и Магомет – дети его! – Причудливый ритуальный возглас, отражающий такой синкретизм, который вряд ли мог возникнуть на Земле, ознаменовал начало богослужения.
Для удовлетворения религиозных потребностей работников в Семнадцатом поселке приспособили пристройку к конторе. В складском помещении имелось все, чтобы превратить крошечную, пять на пять метров, комнату в буддийский или православный храм, мечеть или даже синагогу…
Прибывший с утра священнослужитель крестоносцев ислама не использовал реквизит вовсе. Стены оставались голыми, и единственным объектом, который могли лицезреть явившиеся на службу – а их оказалось около двух десятков, – оставался сам святой отец.
Но тут посмотреть было на что. Поверх комбинезона представитель крестоносцев ислама носил ниспадающее алое одеяние, похожее одновременно и на халат и на рясу, на его груди, крепясь к четкам, висел довольно большой крест странной формы.
Благообразное лицо украшала окладистая седая борода.
Язык у священнослужителя оказался подвешен очень хорошо. После краткой службы началась проповедь. Обильно сдобренная цитатами из Библии, сутр и Корана, она длилась минут двадцать, и прочитал ее священник-крестоносец безо всякой заготовки.
После проповеди верующие выстроились в очередь, готовясь принять благословение от духовного пастыря, посторонние, забредшие сюда для развлечения, потянулись к выходу. Джафар в нерешительности закрутил головой – уходить не хотелось…
– Мне не знакомо твое лицо, сын мой. – Благословения раздавались искренне, но быстро, и священнослужитель обратил внимание на застывшего посреди комнаты Джафара. – Ты не из прихожан, но и не из тех любопытных, которые иногда посещают службу просто от скуки…
– Я недавно здесь, – ощущая необычную робость, объяснил Джафар. – И пришел первый раз. Спасибо, слушать вас было очень интересно…
– Только интересно? – Во взгляде духовного лица появилась ирония. – А сам ты, надеюсь, не атеист?
– Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его, – заученно ответил Джафар.
– Ты из правоверных. – Улыбка священнослужителя чуть смягчилась. – Тогда душа твоя еще не потеряна для истинной веры… Что привело тебя сюда? Любопытство или духовная жажда?
– Если честно, то я и сам не знаю. – Изображать не уверенного в себе простака было несложно. Виктор опасался только одного: перестараться так, чтобы крестоносец принял его за полного растяпу. – Наверное, я хотел узнать, кто вы такие и во что верите… А то слухи разные ходят.
– Понятно. – Взгляд священнослужителя обратился к стоящей у стены скамеечке. – Давай присядем и побеседуем. Меня зовут отец Ренье, а как твое имя, сын мой?
Беседа продолжалась почти час. Джафар узнал многое о людях, именующих себя крестоносцами ислама. Если верить отцу Ренье, то занимались они исключительно делами милосердия – утешали отчаявшихся, помогали вдовам и сиротам, оставшимся без кормильца на Новой Америке, содержали приюты для тех, кто стал инвалидом в шахтах этой суровой планеты…
С образом экстремистской, почти террористической организации все это вязалось плохо.
– Земля есть источник всякого греха и нечистоты! – с гневным лицом поучал отец Ренье. – Зло свило там гнездо, и смрадное дыхание преисподней разносится на многие парсеки! Обитатели ее купаются в роскоши…
– Но не все же, – рискнул возразить Джафар.
– А те, кто не купается, – стремятся к ней! – Священнослужитель не дал сбить себя с панталыку. – Думают исключительно об удовольствиях и толщине кошелька, а о душе забыли! Всевышний в милости своей дал нам колонии, чтобы укреплять веру! А нечистый корень рода человеческого, ставший смрадной клоакой, должен быть уничтожен!
– Как? Земля? – Джафар испытал настоящий ужас. – Но ведь без метрополии все колонии обречены на гибель!
– Ты мыслишь плоско, сын мой! – Священнослужитель покровительственно улыбнулся. – И потому не вырываешься за пределы материального плена! А нужно заглядывать и в духовный, невидимый мир! После уничтожения сатанинского пристанища Господь явит нам любящий лик и возьмет чистых, осмелившихся восстать против греха, под опеку! А миллиарды душ, томящихся во мраке Земли, будут спасены!..
Это откровение показалось Виктору Зеленскому не меньшим бредом, чем речи некоего профессора Фонти о расовом превосходстве и предках, которые странствовали среди звезд. Однако Джафар покорно кивал, демонстрируя не только изумление, но и готовность слушать дальше.
– А как вы соединяете в своем учении ислам, христианство и буддизм? – поинтересовался он, когда отец Ренье закончил описывать благостную жизнь, которая наступит после гибели Земли.
– Бог един! – Тут крестоносец запыхтел, видимо, для пущей важности. – И лишь иерархи разных церквей, стремящиеся заработать на вере, осмеливаются рвать его тело на части! Мы не стремимся слить все три великие религии в одну, а канон крестоносцев ислама подразумевает определенную гибкость. Главное, чтобы человек верил в то, что Бог – един, и признавал существование Детей Бога…
– Детей?
– Да, – кивнул отец Ренье. – Дети – это пророки, несущие людям слово Божие. Они являются человечеству раз в шестьсот лет. Первым известным нам был Моисей, через шесть столетий после него в мир пришел Будда, за ним – Христос, потом – Магомет…
– Это седьмой век, – согласился Джафар, – но ведь в тринадцатом не возникло никакой новой религии!
– Не всякий Сын Божий создает новое учение, – покачал головой священнослужитель. – Франциск Ассизский пытался реформировать христианство, как и основатель секты мормонов Джозеф Смит шестью веками позже…
– Но зачем покидать традиционные религии и переходить к вам? Ведь можно быть чистым, оставаясь просто христианином или мусульманином!
– Можно, – согласился крестоносец, – но это будет чистота пассивная. Мы – единственная церковь, которая знает, как нужно действовать, чтобы добиться единения с Господом, и активно сражается со злом! И тебе тоже выпадает шанс прожить жизнь не зря, а поучаствовать в этой борьбе, которая есть достойнейшая для человека!
