К Дмитрию неспешно приближалась печать Цьяхимлетонга. Не то жалкое подобие, что рисуют, желая призвать одного из слуг Владыки, а сама сущность Силы и Власти древнего демона. Их старый враг оказался клоном, хитрой магической копией Цьяхимлетонга!
Должно быть, Владыка немало наштамповал их, абсолютно преданных и совершенно бездушных двойников, тварей, шпионящих за слугами и рабами Владыки, и проводящих волю его…
- -
О вкусах не спорят!
Натурщица Пикассо
Печать была прекрасна! Обманчиво простая на вид, но бесконечно сложная, непознаваемая по своей сути. Землянин смотрел с восторгом, не понимая, как мог раньше восхищаться пейзажами, женщинами, музыкой, если есть нечто более достойное преклонения! Вот оно, истинное совершенство, воплощённая красота Тьмы, близкая и недосягаемая. Как можно противиться этому чуду?
Дмитрий шагнул навстречу печати. Сомнений не было. Он должен коснуться, влиться, стать частью этого совершенства! Пусть его печать ниже уровнем, но даже его крошечных сил и знаний хватит, чтобы сделать чудо ещё великолепней! Добавить свой штрих к бессмертному произведению Владыки…
Боль пронзила правую руку и заставила отвлечься. А это что за дрянь вцепилась в верхнюю конечность? Ничего, слияние избавит от всего ненужного. От души, которой прямая дорога к Владыке, от жалкого материального тела, от примитивных эмоций, и от разнообразных паразитов. Слияние поможет узнать побольше о мятежнике, смеющем лепить свои жалкие версии печатей Тьмы! Владыке будет очень интересно!
Жалкая пародия, не в силах противостоять истинной печати Цьяхимлетонга, целиком нырнула в верхнюю конечность. А в следующий миг конечность задвигалась и потянулась к поясу. Всё ещё сопротивляется? Или пытается спрятаться? Как глупо! Смех всколыхнул надвигающуюся Тьму. Демоны могут смеяться, и те двое, что вскоре станут одним, смеялись в унисон.
Конечность извлекла невзрачную на вид, совершенно инертную вещицу, и между двумя, готовящимися стать одним, вдруг проскользнул диссонанс. Основа всё ещё веселилась, в то время, как добавка вдруг выплеснула ярость и ужас.
Сокрушить, отделить, поглотить отвратительную конечность! Уничтожить взбунтовавшуюся часть тела, не позволить свершиться святотатству!
Но Силы, Основа вытянула слишком много Сил, собственная печать не позволит быстро разделаться… Ударило заклятье — и отразилось пародией, метнулась наперерез вторая конечность, но поздно, слишком… Нет!
Связь между подобиями разлетелась в вихре боли и ярости…
- -
— Какая жестокость! И какая расточительность! — Старый кореец с отвращением отбросил книгу "Муму" Тургенева.
Ошеломлённый, растерянный Димка смотрел, как сияющий ручей выплёскивается из рукояти, и неспешно уплывает куда-то в немыслимую даль. Будто колонна светлячков в строгом порядке летит в бой, освещая и перемешивая вечный калейдоскоп изнанки.
Сверкающая струя огладила верхний край печати — и дуга вместе с точкой фиксации поплыли и утратили свои идеальные очертания. Печать Цьяхимлетонга мучительно содрогнулась и стала выворачиваться, стремясь защитить, уберечь самое ценное, заслониться обычным вихрем Тьмы. Но последние искры света коснулись печати — и дуга разорвалась.
Калейдоскоп изнанки потемнел и исказился. Тьма волнами выплёскивалась из повреждённой печати, грозя захлестнуть собой всё. Но землянин был более озабочен жуткой болью, охватившей правую кисть. Непривычно серая, как будто выцветшая конечность просто таяла, растворялась. Сначала кожа, затем волокна мышц…
Проклятье! Оружие Света просто изгнало, выжгло Тьму из его кисти, и сейчас незащищённая конечность просто разрывается на составляющие изнанкой. А сург? Хитрый иероглиф, оказывается, нырнул гораздо глубже, к самому плечу.
На этот раз вынырнуть ничто не помешало, и землянин вновь оказался на знакомой полянке, и поприветствовал союзников диким воплем. Точнее, заорал он от боли — испытанное на изнанке оказалось лишь слабым намёком на эту боль. Отчего-то сразу вспомнился огненный старик, пыточная машина и сумасшедший палач. Да и выглядела кисть жутко — багрово-красная, лишённая кожи, как будто он сунул её в чан с сильной кислотой.
Цилиндр оружия Света выскользнул из пальцев, и покатился по траве.
— Что с тобой? — Сверху донёсся взволнованный голос Металлурга.
Но тут, наконец, сработал сург, и Дмитрий, поднимаясь на ноги (и сам не заметил, что катался по земле от боли), почти честно ответил:
— Уже всё в порядке!
Правда, осматривая угольно-чёрную, как будто в тончайшей перчатке, кисть, землянин даже представлять боялся, сколько же времени займёт регенерация. Это не мелкие ранки затянуть. Хорошо хоть, сург ещё и ощущения заблокировал, пальцы шевелились, но ничего не чувствовали.
— Молодец! — "Дядя" даже не оглянулся, осторожно обходя вокруг чуть перекошенной воронки демона. — Ты сумел повредить печать! Осталось только добить.
Чёрный зверь вообще не стал размениваться на болтовню, а рычанием вгрызся во временно беспомощного демона. Родич почти сразу вогнал в трепещущую воронку стрекала сурга.
— Что-то это мне напоминает! — С отвращением пробормотал Дмитрий, но всё же приблизился и позволил собственному сургу присоединиться к пиршеству. Да, мерзко, противно, напоминает пир стервятников. Но демоны живучи, и даже с повреждённой печатью могут восстановиться. Простейший способ добить раненного противника — просто разорвать на куски и поглотить. Тем более, что у сильной и опасной твари всегда есть, чем поживиться!
Ощущения были… неоднозначными. Как будто в землянина непрерывным потоком лилось нечто мутное, омерзительно-мерзкое, но оторваться было просто невозможно. Как если в пустыне, умирая от жажды, найти мутный и загаженный источник воды, и захлёбываясь от жадности, глотать вонючую спасительную жидкость. Слабость после незавершённого слияния на изнанке постепенно проходила.
Самое неприятное, что вихреобразный демон был ещё жив. Даже пытался сопротивляться, что при повреждённой печати выглядело жалко. Бессильные волны мрака вздымались и опадали, не в силах защитить демона, потусторонний шёпот давил на уши, и в едва слышимых словах были мольбы и угрозы, проклятия и обещания.
Землянин отвернулся, чтобы не смотреть на постепенно блекнущую тварь, и окликнул Металлурга, отстранено наблюдающего за маленькой трагедией:
— Здорово у тебя получилось с теми взрывами! Ты получил новый аспект или Металл и такие трюки позволяет устраивать?
— Просто нестабильные молекулы, ничего особенного, — Стальной человек тяжело вздохнул. — Всё равно против этого крученого типа бесполезно всё, на что я способен.
— Всего лишь соотношение Сил…
Упругий толчок в спину едва не сбил Дмитрия с ног. Тьма давила, выплёскиваясь бурным потоком, даже свет отчасти померк. Освободившаяся Сила легко, уже без всякого сопротивления, вливалась в новых хозяев. Оглянувшись, землянин увидел, что враг окончательно утратил форму и расплывается чудовищной кляксой.
