Меньше всего ожидавшая такого поворота событий, Кэтрин вся трепетала. Она отодвинула горькую мысль, которая тлела теперь где-то в глубине, что, хотя его так тянет к ней и хотя они проявили желание достигнуть согласия, ни разу Джейсон не упомянул и даже не намекнул, что любит ее или что она значит для него больше, чем любая другая женщина! Она не хотела сейчас об этом думать и, подгоняемая лихорадкой предвкушения, велела Жанне приготовить ванну.
Впервые в своей жизни Кэтрин сознательно хотела вызвать мужское желание и, торопливо перебирая платье за платьем, искала именно такое. Наконец ее взгляд остановился на неглиже, которое Джейсон купил вскоре после их прибытия в Париж. Она не собиралась носить его, частично из-за простого упрямства, а частично от врожденного понимания, что подобные вещи были изобретены с единственной целью – порождать соответствующие мысли и желания.
Рубашка и халат были сшиты из пурпурного шелка, настолько густого, что казались почти черными, и нежная алебастровая кожа Кэтрин на этом фоне выглядела очень чувственно. Рубашка, прилегая к груди словно вторая кожа, дальше струилась к ее ногам ярдами пурпурного облака. Держалась она лишь на двух узеньких бретельках на плечах и, внутренне трепеща, Кэтрин понимала, что через несколько минут одним легким взмахом Джейсон сбросит эти бретельки.
Длинные, широкие рукава халата и были, и не были на ней – сквозь них просвечивали ее прелестные белые руки. Длинный шлейф таил свой соблазн. Такой вошла она в комнату, где ее ожидал Джейсон.
Он стоял спиной к ней и глядел в балконное окно. На мгновение она задержалась в дверях, охватив взглядом накрытый на двоих маленький столик, мягкий свет свечей, высокого мужчину, еще не замечающего ее присутствие. Он уже был в шелковом халате, волосы его влажно блестели, говоря о том, что он также успел принять ванну.
Поколебавшись, внезапно ощутив какую-то неуверенность, она поняла, что сейчас самое время повернуться и убежать – сейчас, пока он еще не почувствовал, что она здесь. Ускользнуть в свою комнату и послать с Жанной записку, что она заболела и не может видеть его сегодня. Интуитивно она знала, что он не возьмет ее силой в этот вечер. Но пока она переминалась в нерешительности, он угадал ее присутствие и медленно повернул к ней лицо.
Внезапно огонь его глаз заставил было ее вихрем броситься из комнаты, но, не слушая пугающие удары сердца, она улыбнулась застенчивой улыбкой и позволила высокому мужчине усадить себя за стол. Она так остро чувствовала рядом его зеленые глаза, потемневшие от желания, его откровенно ждущий рот, что сам ужин не остался в ее памяти. Позже она никогда не могла вспомнить, что они ели и пили, только его лицо, темное и неразличимое, да сверкающие глаза отпечатались в ее памяти. Глядя, как длинные пальцы небрежно держат хрустальный бокал, она не могла унять дрожь возбуждения, пробегавшую по телу. Скоро она окажется во власти этих длинных пальцев и худых рук, и от этой мысли что-то больно сжалось в ее лоне. Не в силах выносить эту неопределенную тишину комнаты, Кэтрин неожиданно вскочила.
– Зд… здесь… здесь ужасно жарко. Так хочется глотка свежего воздуха!
Джейсон следил, как она прошла, волоча шлейф, распахнула французские двери – прохладный ночной воздух, неся легкий аромат цветущих акаций, заполнил комнату. Все ее тело напряглось, когда она невидяще взглянула вниз, и скорее почувствовала, чем увидела, что сзади подошел Джейсон. Он положил ей на плечи 3(свои теплые и нежные руки, уловив легкую дрожь страха, пробежавшую по ее телу.
Джейсон твердо привлек ее к себе, но несколько секунд не делал ничего, что могло напугать ее, только медленно проводил руками по ее плечам, рукам, в то время как его губы искали и касались чувствительных точек в тех местах, где шея переходила в гладкие плечи. Только тогда, когда он почувствовал, что она совсем расслабилась, он медленно повернул к себе ее лицо. Сердце Кэтрин едва не выскочило из груди.
При свете луны, как двое незнакомцев, они словно изучали друг друга, потом Джейсон поцеловал ее. Это был нежный, вопрошающий поцелуй, но и требовательный, страстный, и Кэтрин пошла ему навстречу. Когда Джейсон оторвался от ее губ, кровь в ее висках стучала, она чувствовала жадную, пульсирующую боль в глубине своих чресел. Его глаза изучали ее лицо, увидев то, что было нужно, он молча подхватил ее на руки, и они оказались в спальне.
Одним быстрым, рассчитанным движением сбросив халат и рубашку и уложив ее на постель, он хрипло выдавил:
– Надеюсь, ты не замыслила снова выскользнуть из-под меня в самый ответственный момент? – И сверкнул в темноте белоснежными зубами.
Слишком остро ощущая власть его сильного, горячего тела, она только молча взирала перед собой, а когда он закрыл собой весь мир, ее тело так сплавилось с ним, что даже тень не проскользнула бы между ними. Его твердый и опытный рот сомкнулся на ее губах, и впервые получил отклик на свой голод. Он раздвинул ее губы и стал жадно пить сладость ее рта, в то время как его руки захватили в плен ее тело.
Он был нежен, дождавшись своего часа, его рот следовал за его руками, по мере того как они двигались от ее плеч к груди. Все чувства Кэтрин дико обострились. Повинуясь инстинкту, ее руки отправились в нерешительное путешествие по его телу, медленно прошлись по мускулистому торсу, потом по широкой спине и твердым ягодицам, потом набрались мужества, чтобы коснуться его так, как она сделала это однажды в гостинице. Но теперь не было надобности сдерживать это мужество, потому что Джейсон нежно, но уверенно направлял ее руку к себе, а когда ее ладонь сомкнулась вокруг его мужского начала, с губ Джейсона сорвался низкий стон наслаждения.
– Котенок, ах… теперь не так, вот так… Он опытно учил, как доставлять удовольствие мужчине, положив свою руку поверх ее руки и искусно показывая, что надо делать, поощрял ее продвижение ласковыми словами, когда она запиналась.
Через несколько секунд он довольно прошептал:
– Помедленнее, моя ласковая, помедленнее, или я кончу раньше, чем начал!
Потом он тихонько отстранился от нее, но руки его продолжали свое дело, лаская, раскрывая ее тело и медленно продвигаясь по втянутому животу вниз.
Непроизвольный импульс заставил ее сдвинуть ноги, « и руки мгновенно остановились. Пригнувшись к ее губам, он шепнул: „Котенок?“ – и крепко поцеловал ее. Она задохнулась, и бедра сами раздвинулись, открывшись ласковым прикосновениям.
Ее тело горело, его губы и руки продолжали возбуждать его, вызывая неведомые чувства, бессознательно она застонала, ее руки снова жадно обхватили его. На этот раз она самостоятельно делала то, чему он ее учил. Она дрожала от страсти, а потом испугалась, что может закричать от того удовольствия, которое медленно и нежно он давал ей, когда входил в нее. Это было самое сладостное облегчение, какое только могло быть, и вздох удовлетворения слетел с ее губ. Джейсон хрипло засмеялся: «Это еще не все, сладкая моя, ты только начинаешь учиться».
Потом он начал глубоко двигаться в ней, и сильные, глубинные эмоции слились в одну сладостную боль между ног. Ее руки судорожно бились об его спину, бессознательно заставляли его двигаться снова и снова, его тело отвечало на ее порывы, и он вторгался в нее все сильнее и глубже. Тело Кэтрин натянулось, как тетива, экстаз, растущий внутри нее, вдруг взорвался, и она понеслась куда-то в ошеломляющем, чувственном облаке чистого наслаждения.
