День уже перевалил за половину, когда Ребекка наконец покинула дом в Плано.
Рано или поздно ей все же придется разобрать здесь вещи, что-то сохранить, от чего-то избавиться — словом, завершить работу, к которой она приступила в тот день, когда наткнулась на злосчастное письмо и голубое платье.
Рано или поздно, но все-таки не сегодня.
Подъезжая к своему коттеджу, Ребекка издалека разглядела, что на улице стоит пожарная машина. Неужели здесь случился пожар? Однако все домики целы, так что это, скорее всего, какая-нибудь мелочь — например, загорелся жир на жаровне…
Черт побери!
Парадная дверь ее коттеджа была распахнута настежь, и около нее суетились пожарные.
Ребекка резко затормозила, выскочила из машины и бегом бросилась к дому.
— Что здесь происходит? — обратилась она к первому же пожарному.
Тот не успел ответить — откуда-то, как по волшебству, появился Джейк. При виде его Ребеккой овладел на миг такой блаженный восторг, что она часто заморгала, пытаясь удостовериться, что это именно живой Джейк, а не мираж, порожденный ее распалившимся воображением.
Он увидел Ребекку и даже побагровел от гнева, но все равно она успела заметить в его глазах тревогу и страх. Джейк шагнул к ней, крепко схватил за плечи, словно собирался обнять, и в один миг Ребекка поняла, что мечтает именно об этом, что все ее благие намерения, похоже, пошли прахом.
— Где ты была? — резко, почти грубо спросил Джейк.
Ребекка сердито стряхнула его руки.
— Ты что здесь делаешь? Почему у меня дверь нараспашку? Что происходит?
— Так это ваш дом, леди? — оживился пожарный.
— Ну да, мой. Будьте добры, кто-нибудь, скажите мне все-таки, что здесь стряслось.
— В вашем доме было полно газа. Уходя, вы оставили включенной горелку в духовом шкафу. Огонь в конце концов погас — и вот вам. От газа мы уже почти избавились, но лучше вам оставить открытыми все окна и двери, а заодно включить вентиляцию. И, пожалуй, лучше вам сегодня спать в гостиной — газ-то накапливается в основном наверху. А в будущем все-таки будьте поосторожней, мэм. Будь вы вчера дома, вас бы уже давно не было на свете.
Пожарный отошел прочь, и девушка посмотрела на Джейка, чувствуя, как кровь в ее жилах медленно холодеет от страха.
— Я и не включала духовку, — пробормотала она, едва шевеля пересохшими губами. — В субботу, приехав домой, я проходила мимо духовки. Она была отключена, и я к ней даже не притронулась.
— Знаю, — кивнул Джейк. — Давай-ка зайдем в дом. Нам нужно кое о чем поговорить.
По правде говоря, Джейку нужно было срочно где-то присесть. Он и не подозревал, что эмоциональная перегрузка может вызвать такую слабость во всем теле.
Когда в субботу вечером он в первый раз позвонил Ребекке и она не сняла трубку, он не испытал особого беспокойства, но в воскресенье заволновался не на шутку, а сегодня утром, так и не дозвонившись, чуть не сошел с ума. Через весь город он помчался к ее коттеджу, долго звонил в дверь, а когда ему не открыли — попросту вышиб ее ногой.
Обнаружив, что дом полон газа, Джейк окончательно запаниковал. Он метался из комнаты в комнату, разыскивая Ребекку или ее тело, пока не обнаружил в спальне не распакованный чемодан. И тут он испугался, что ее похитили.
Сейчас Джейк с трудом оторвал взгляд от Ребекки — просто глупо так таращиться на девушку, убеждая себя в том, что она все-таки жива и невредима.
Он первым вошел в коттедж, чтобы хоть как-то отвлечься от сумятицы, которая царила в его чувствах.
Ребекка шла следом, и Джейк почти физически ощущал ее упоительную близость. В гостиной тонкий, привычный аромат летних цветов все еще смешивался с тяжелым запахом газа.
— Это уже становится у тебя дурной привычкой, — заметила Ребекка, и он, обернувшись, увидел, что она разглядывает выбитую дверь.
— Ничего, я сам ее починю. Это займет не больше часа.
Девушка слегка наморщила нос.
— Давай-ка лучше посидим на крылечке. Внутри чудовищно воняет.
— Знала бы ты, что здесь творилось пару часов назад.
Джейк уселся рядом с ней на бетонной ступеньке и рассеянно сорвал травинку. Его так и тянуло дотронуться до Ребекки, удостовериться, что она рядом, что с ней не случилось ничего плохого.
— Где тебя носило все утро? — сердито спросил он. — И все выходные заодно? Я второй день названиваю тебе, чтобы рассказать кое-что новенькое о Чарльзе.
— Я ездила в Плано, в дом родителей.
Хорошо, что она назвала Паттерсонов родителями. Это значит, что с безумной идеей отыскать пропавшую мамочку покончено раз и навсегда. Теперь Ребекка может заново налаживать свою жизнь, прочно вычеркнув из памяти все события минувшей недели. И это тоже хорошо.
Если только удастся благополучно развязать узел, который они же сами и затянули в Эджуотере. И уберечь от беды Ребекку.
— Кажется, у нас крупные неприятности, — помедлив, сообщил Джейк.
— Ты имеешь в виду осиное гнездо, которое я разворошила в Эджуотере? И теперь эти «осы» последовали за мной в Даллас? — Ребекка подобрала с клумбы мелкий камешек и с силой швырнула его в середину лужайки. — Черт бы их всех побрал! Что я им такого сделала? За что они меня так?
Этот вопрос явно ранил ее, но она умело скрывала рану за внешним гневом. Да, Ребекка Паттерсон многому научилась, прошла долгий путь от той хрупкой, уязвимой женщины, которая вечность назад появилась в его кабинете.
— Мне удалось кое-что выяснить… но, боюсь, эта информация только прибавит нам неразрешимых вопросов.
Ребекка одарила его долгим взглядом. Над ними нависала крона огромного вяза, и в ее зыбкой тени глаза девушки то зеленели, то вновь обретали голубой оттенок. Наконец она выразительно вздохнула, обхватила руками колени и отвела взгляд.
— Мне, наверно, незачем это знать… ну да ладно, рассказывай.
— На самом деле тебе просто необходимо это услышать. Всегда полезно знать, на что способен твой противник. На что способен человек, который, быть может, является твоим отцом… Когда в субботу я заехал к себе в офис, оказалось, что мне звонил приятель, полицейский, которого я просил проверить прошлое Чарльза.
Ребекка вздрогнула, но стоически промолчала.
— Используя его информацию, я сделал еще несколько звонков и составил более-менее полный портрет нашего уважаемого мэра. Похоже, у его чести было нелегкое детство. Родители его были религиозными фанатиками. Папочка мечтал стать проповедником, но у него были настолько крайние взгляды, что ни одна зарегистрированная церковь не смогла бы их принять. Поэтому он основал собственный маленький культ — именно маленький, потому что этому фанатику не хватало обаяния, чтобы стать настоящим вожаком. Мало кто соглашался стать его последователем.
