– Но почему капитан подал сигнал тревоги? Ведь он же был замешан.
– Наверное, он симпатизировал тебе или Марии. Он был связан с поджогом. Несколькими неделями раньше мы перехватили сообщение с «Челленджера» о времени, когда я буду на яхте. Мы не знали, кто его послал, и я обследовал яхту, чтобы найти тайник.
– Ты имеешь в виду наркотики?
Он кивнул и с улыбкой посмотрел на нее.
– Ты помнишь, как я напал на тебя сзади в костюме аквалангиста? Я нырял под яхту, потому что искал наркотики. Не забывай, что на борту находилась Марша, которая была подозреваемым номер один.
– А когда ты был в Америке? Ты говорил, что тебя ударили сзади, да?
Он кивнул.
– Чем? Ты знаешь?
– Думаю, куском трубы. – Он потер место удара на голове. – Вероятно, убийца подплыл к судну, оглушил меня и того беднягу и уплыл обратно.
– Тогда это не Марша. Она цепенела от ужаса в бассейне на палубе. Она могла лишь окунуться и тут же вынырнуть. Бедная Марша не была убийцей. Вопрос в том, узнаем ли мы когда-нибудь, кто пытался тебя убить.
Алексис нахмурился.
– Возможно, и нет, но это уже в прошлом. Тео, капитан Савидис, сенатор и еще несколько человек арестованы.
– А Петрос и Елена? С них сняты подозрения?
– Полностью. Они очень помогли Джеймсу. Посмотрев на Керри, Алексис понял, что не может больше ждать. Наклонив голову, он осторожно прикоснулся к ее губам. Неожиданно зазвонил телефон.
– Как я мог забыть? У меня совершенно вылетело из головы! – Он вздохнул и схватил трубку. – Алексис слушает. Привет, Джеймс. Да, рад тебе сообщить, что она цела и невредима. – Его лицо вытянулось, пока он слушал Джеймса, и Керри хихикнула. – Это в самом деле снимает все вопросы. Да, спасибо, дружище. Увидимся завтра на вилле. Миллион благодарностей. – И обратился к Керри: – Ну, любовь моя, теперь мы знаем, кто убийца.
– В самом деле?
– Тео во всем сознался. Он убил человека на судне и Маршу. Он считал, что, убрав меня, сможет завладеть тобой. Марша получила указания от Тео устранить меня с его пути любым способом, а когда у нее ничего не вышло, он попытался меня убить.
– Когда он решился на это?
– Ты слышала, как капитан Савидис говорил с Маршей в то утро, когда я покинул яхту? Я сказал об этом Марше, а она сообщила Тео. Я сказал ей, что у нас с ней ничего не может быть. – Он усмехнулся. – Тео, должно быть, был от тебя без ума. Керри съежилась.
– Не смей так говорить! Он однажды чуть не изнасиловал меня. Я рада, что он сядет за решетку. Он получит по заслугам. – Она покачала головой. – Однажды мы были на вечеринке у Петроса. Я легла спать, а Тео пришел ко мне в комнату. Он уже снял с меня покрывало, но я проснулась. К счастью, вошла моя мама. Он сказал, что я кричала во сне, но она ему не поверила. Она не оставила меня той ночью, она тоже ненавидела Тео. – Керри улыбнулась. – Давай переменим тему.
Посмотрев на ее грудь, он прошептал:
– Это уже не может причинить вреда. Ну, теперь, кажется, всё открылось. Не лечь ли нам в постель?
Керри замотала головой, и ее глаза вдруг стали серьезными.
– Должна открыться еще одна вещь. – Она потянулась к его молнии и прыснула со смеху: – Вот эта!
Эпилог
Через четыре месяца и десять дней Керри родила голубоглазую девочку, которую назвали Диона Алисия Стефанидес. Она весила три килограмма и триста граммов. Имя Диона означало «дочь неба и земли», мать Афродиты. По крайней мере, так сказал Петрос. Он только что выписался из клиники, но настаивал на том, что должен увидеть свою внучку. Пока ему были разрешены только легкие физические упражнения.
Алексис с гордостью смотрел в голубые глаза своей дочери.
– У всех младенцев голубые глаза, не так ли? – спросил он жену и, взяв ее за руку, тихо сказал: – Я рад, что ты понимаешь. Я не мог присутствовать при родах.
Он покачал свою дочь.
Керри засмеялась, шутливо сказав:
– Я бы очень не хотела, чтобы ты упал в обморок.
– Я кое-что вспомнил, – сказал Алексис, доставая конверт, который принес вместе с цветами.
Керри сдвинула брови.
– Что это?
– Открой и увидишь.
Он улыбнулся, напевая колыбельную и все время наблюдая за выражением лица Керри. Керри открыла конверт.
– Это документы?
– Да, это тебе.
Он снова улыбнулся, думая, что она уже прочитала.
Керри всмотрелась в слова. О Боже, она готова была заплакать! Это были документы о праве собственности на ферму Киллкерри на юго-восточном побережье Ирландии. Дом, где она родилась.
– Ты удивлена?
Она кивнула.
– Ты счастлива?
Он не услышал ее ответа. Слова казались такими ненужными в это мгновение…
– Но почему ты это сделал? – спросила она чуть позже.
– Потому что я люблю тебя. Потому что хочу дать тебе то, что тебе дорого, что ты считаешь своей родиной. Своим наследством, своим прошлым. Я хочу, чтобы наши дети увидели, где родилась их мать. Чтобы они гордились своими корнями и здесь, и в Ирландии.
Керри глубоко вздохнула.
– О'кей, когда ты купил ферму?
Он рассмеялся.
– Ну, это было довольно сложно. Я начал это четыре года назад.
– Четыре года?
– Да, четыре года, – кивнул он. – Я закончил сделку в тот день, когда ты так обидела меня в Лондоне. В то утро я летел в Ирландию и взял бы тебя с собой, если бы ты… – Он не закончил.
– …не была так груба с тобой?
– Ты не была грубой. Ты даже не рассердилась, как умеешь это делать.
Немного погодя Алексис сказал:
– Керри, ты только посмотри на ее ручки и ножки! Она прекрасна.
– Скажи это, когда ей исполнится пятнадцать, и она будет грубить тебе. Когда она изрежет твой лучший стол ножом. Вот тогда скажи, что она прекрасна.
Они долго смотрели друг на друга.
– Она прекрасна. Как и ее мама. – Его глаза сияли. – Я самый счастливый человек на свете!
Наклонившись, он поцеловал ее. Это был поцелуй, обещавший еще много детей. Одного ребенка им было недостаточно. Ведь она обещала ему мальчика!
