— Не убивай его! — крикнул Арлито. — Он нужен живым!
Эд с занесенной саблей замер над поверженным врагом, похоже, он не слышал Арлито, потому что лезвие опустилось, и я зажмурилась. Осознание произошедшего сошло лавиной, накрыло, понесло. Ноги подкосились, и я села на пол, не в силах разжать руку и выбросить саблю. Мена колотило, как в лихорадке, стоило закрыть глаза, и я в красках видела, как подныриваю под вскинутую руку и вонзаю нож, отлично понимая, что этот удар — смертельный.
Только что, Оля, ты стала убийцей. Мир расплывался перед глазами, и я не видела, что происходит внизу — там двигались расплывчатые силуэты, медленно тянулись искаженные восприятием голоса.
Потом кто-то тряс за плечо и пытался разжать пальцы, судорожно вцепившиеся в перила. Кто-то родной, большой, сильный и добрый. Эд. Мой Эд пришел, чтобы все исправить! Всхлипнув, я отпустила перила, потянулась к нему и сообразила, что во второй руке сабля. Бросила ее, обхватила Эда и расплакалась.
Сознание отгородилось от реальности, и некоторое время я не понимала, что происходит, не узнавала снующих вокруг людей. Мне было достаточно, что рядом Эд.
Реальность будто состояла из гигантских пикселей, которые включались один за другим. Вот я сижу на кровати, обмотанная одеялом, моя рука в руке Эда. Вот деревянный потолок. Квадрат окна. Запертая дверь. Мы в ночлежке, что ли? Арлито меряет шагами комнату.
— Почему ты зарезал его? — проговорил маг, и я будто очнулась, посмотрела на него.
— Он мог ее убить, — ответил Эд.
— Нет, он уже никому не угрожал и был нужен для допроса. Ты можешь с уверенностью сказать, кто его нанял?
— Ра… Ратон, — пролепетала я.
Зуб на зуб не попадал, было холодно. Эд притянул меня к себе и сунул в руки чашку с горячим отваром шиповника.
— Пей, станет легче.
— Я его… ножом.
— Ты все сделала правильно, — поддержал меня Арлито. — Убивать больно. Не думай об этом, просто не думай.
— Не м-м-могу. Ратон… и здесь!
— Похоже, что ты права. — Арлито потер подбородок, глянул на Эда. — А ты? Ты вернул долг — спас ей жизнь. Что дальше?
Эд прижал меня к себе сильнее — чуть чай не расплескала.
— Я обещал проводить ее до самой обители.
— Зачем это тебе?
Ответил Эд с минутным промедлением:
— Потому что я люблю ее.
Арлито вскинул руки, схватился за голову:
— Любит он! А дальше что? Ну ладно она, девчонка, но ты-то! У тебя жена и четверо детей!
— Хватит! — крикнула я и швырнула деревянную чашку об стену. — Арлито, не лезь не в свое дело! Без тебя тошно.
Арлито вдохнул-выдохнул, завел руки за спину и покосился с осуждением. И чего он так обо мне печется? Этот старец в теле подростка собрался меня удочерить? Я обняла Эда и спрятала лицо у него в рубашке, он погладил меня по голове, поцеловал в макушку и прошептал:
— Маленькая, нам нужно уезжать, тут оставаться опасно.
— Давай убежим, — пролепетала я, вставая; закружилась голова, и пришлось вцепиться в его руку. — Построим дом и будем жить… где-нибудь в лесу. Я буду жить, а ты — приходить, когда сможешь. Хотя бы иногда.
— Глупенькая моя девочка, — улыбнулся он. — Я уже не смогу без тебя, что-нибудь придумаю, и мы будем вместе.
По лестнице я спускалась второй, держа его за плечи. Внизу трактирщик вытаскивал на улицу тела, посетителей и след простыл. Я зажмурилась и открыла глаза уже возле повозки, покосилась на толстуху-подавальщицу, охаживающую хворостиной воющего мальчишку, который нас встречал. Он закрывался рукой, из разбитого носа текла кровь.
— Прекратите! — крикнула я, но Арлито приложил палец к губам.
— Это он навел убийц и получает по заслугам.
Но я не слушала его, подбежала к подавальщице, положила руку ей на плечо — она замахнулась хворостиной и на меня, но удалось перехватить ее запястье.
— Ты блаженная? Тебя чуть не убили из-за него! — прошипела толстуха.
— Значит, мне и решать, что с ним делать дальше.
Пока мы пререкались, мальчишка с диким воем рванул в лес, но его настиг Эд, схватил за шкирку, прижал к земле.
— Простите, справедливые пэрры, — верещал пацаненок. — Клянусь Спящим, я не знал, что они разбойники!
Эд рывком поставил его на ноги — Вацька втянул голову в плечи, хлюпнул разбитым носом и уставился на носки своих лаптей. К нему подошел Арлито, он был лишь немного выше и смотрелся как его ровесник. Поднял голову мальчишки за подбородок, впился в него взглядом:
— Ты знаешь, кто я?
Вацька помотал головой, замер, будто лягушонок под взглядом удава.
— Я маг из ордена Справедливости и могу прямо сейчас превратить тебя в крысу.
Глаза мальчишки округлились, он побледнел и затрясся. Получать побои для него было не впервой, а вот стать крысой он боялся.
— Все скажу, простите! Я старший сын у мамки, братьев кормить нечем…
— Что сказали эти люди? Сколько заплатили?
— Три о. — Вацька икнул. — Они сказали, что ищут молодую темноволосую тетку, которая убила мужа. Просили доложить, когда похожая появится.
— Их было больше или это все?
— Вроде больше не было
— Ну, дурааак, — качал головой трактирщик, отвязывающий белого коня с черной гривой. — Убью олуха!
Я положила руки на плечи Арлито, отодвинула его и сказала мальчишке:
— Беги домой. Э… Ледаар, отпусти его.
— Уверена? Может, хоть уши надрать? Руки так и тянутся.
— Нет, хватит. Пусть идет.
Эд напоследок придал мальчишке ускорение, пнув под зад, — он рванул прочь, белобрысая макушка замелькала над крапивой. Трактирщик сделал стойку на мальчишку, но не стал его преследовать — нас побоялся. Вздохнул и пожаловался:
— Кто мне теперь возместит расходы? Что мне сказать стражникам княжеским? Ихние двое, вон, лежат с дырками в голове! — он протянул Эду поводья белого жеребца. — Берите, все равно он тех, разбойников.
Арлито вскинул бровь:
— Не знаешь, кто они такие?
— Не спрашивал. Из разговоров понял, что какой-то торговец нанял их, чтоб груз охраняли.
— Сколько их было изначально?
— Вроде столько же. Ну, может, и больше, но остальных я не видел.
Эд закончил с повозкой и посоветовал:
— Скажи, что это разбойники были, напали на нас, чтобы ограбить. Мы — торговцы, распродались, домой едем, в Анарис. Ждать стражников времени нет, очень спешим. И прибедняться не надо, ты ж продашь разбойничьих коней, все сторицей окупится.
