С трепетом в груди я ходил по знакомым, дорогим сердцу местам, узнавая и не узнавая деревню детства: дома как бы уменьшились в размерах, улицы стали короче, речка, которую я боялся переплывать, – неширокой. Когда-то многолюдная танцплощадка в центре парка оказалась забытой и состарившейся, как мои тётушки.
Уезжал я в расстроенных чувствах: парк с высокими тополями, что росли возле нашего дома, вырубили и проложили дорогу. Дом, в котором мы жили, оказался не таким уж большим. Теперь в нём обитали чужие люди. Я даже не стал заходить во двор, не увидев нашего великолепного сада. Все годы я помнил, знал и трепетно верил, что там, в цветущем зелёном саду, где гуляет кот Василий, живёт моё босоногое детство. В доме каждое утро бабушка печёт аппетитные оладушки и прямо из печи подаёт на стол к сметанке крутой, домашней. Дед сидит возле печи. Во дворе лает Тузик. И все мы, Бажановы, живые и здоровые, собираемся к завтраку в большой, светлой столовой… Так устроена память.
Я не стал беспокоить людей, живущих в доме, наверное, испугался, что вот открою калитку, а детства моего там нет. Как тогда жить? Лучше не тревожить прошлое…
Вскоре не стало бабушки.
Шли годы. Мне довелось послужить во многих местах от западных до восточных границ Советского Союза. На похороны ни одной из тётушек я так и не смог приехать. Хоронил друзей, сам чуть не погиб, сажая повреждённую машину в горах. Женился. Обзавёлся детьми. Развёлся. Снова женился.
Увольнялся из армии я уже в государстве Россия в звании подполковника, имея за плечами более тридцати лет лётной работы. А побывать на родной земле всё как-то не удавалось. Сейчас понимаю, что занятость и нехватка времени – не аргумент перед вечностью.
И вдруг в первый осенний месяц этого года что-то так нестерпимо потянуло сюда – в деревню детства, где уже не осталось людей, что помнили бы меня.
И вот стою я перед скромной могилкой дорогих и любимых тётушек и прошу у вас, любивших меня, прощения…
2012
