— Менты, что ль?
— А что, сильно похожи? — скривился Штангист.
— Да хрен теперь разберет, — буркнул Фил. — А если вы не из ментовки, то откуда?
— Кроху знаешь? — спросил Чингиз спокойно. Фил кивнул утвердительно. — Мы из его структуры. Ищем Стрекозу. Алиса звенела, ты можешь помочь.
— Стрекозу? — Фил потер ушибленный бок. — Так бы и сказали. Чего вламываться? Или на мобильник позвонили бы. Охота вам было тащиться.
— Ты грызло закрой, — окрысился на сутенера Штангист. — П…ть в ментовке будешь, а у нас времени нет. Давай говори, как нам Стрекозу найти.
Фил посмотрел на него, на Чингиза, кивнул:
— Номер одного клиента могу дать. Он со Стрекозой последним хороводился. Давно, правда, месяца три как. Но с тех пор я Стрекозу не видел.
— И что, даже найти не пытался? — спросил Чингиз, всем своим видом давая понять, что не очень-то доверяет пустым базарам.
— Ментовка пусть ищет, — ответил Фил. — Мне за это не платят.
— Давай номер этого клиента.
— Пошли в дом. Я так не помню, в органайзере посмотрю.
Они поднялись в спальню. Штангист только вздыхал.
— Блин, чтобы честные пацаны так жили, как этот обсос дырявый…
В спальне Фил взял с прикроватной тумбочки электронный органайзер, набрал фамилию.
— Записывай, — и продиктовал номер. — Фамилия — Сапфиров. Зовут — Павел. Павел Михайлович.
Чингиз записал номер, кивнул Филу:
— Ладно, бывай. В следующий раз, прежде чем прыгать в окно, посмотри, не стоит ли кто-нибудь внизу. Это Штанга тебя пожалел, а менты пристрелили бы. Понял?
— Понял, — кивнул Фил и улыбнулся.
— Чего лыбишься, пи…р гнойный? — зло спросил Штангист. — Не нужен был бы нам твой клиент, я бы тебе шею свернул, петушара.
Они спустились вниз, прошли через сад. Чингиз плюхнулся на переднее сиденье джипа, достал мобильник, набрал номер Вадима.
— Вадим? Снова я. Да, застали. Нет, где Стрекоза, он не знает. Сказал, что сам ее не видел уже несколько месяцев. Он дал нам номер человека, с которым Стрекоза спала, прежде чем «отлететь». Запиши… — Чингиз продиктовал номер. — Сапфиров Павел Михайлович. Надо «пробить» его конкретно, кто такой, чем занимается.
— Чего он сказал? — спросил, широко зевая, Штангист, когда Чингиз повесил трубку.
— Сказал, чтобы ты спать отправлялся.
— А фраер этот? Пал Михалыч?
— Я сам съезжу.
— Ладно, — кивнул Штангист. — Как скажешь. Тебя куда отвезти? Домой?
— Да, домой, — согласился Чингиз, о чем-то раздумывая. — Тачку свою возьму.
— Хорошо, — Штангист нажал на газ. — Но, если поддержка понадобится, сразу звони. Я человек десять подниму в две секунды. — Чингиз кивнул. — Слушай, я все хотел спросить, а как вам повезло от людей Абрека уйти?
— Да просто. Повезло. В машине мы сидели, дорогу блокировали. Если бы не на колесах были, ты бы сейчас один катался.
Штангист хмыкнул:
— В рубашке ты родился, видать.
— Видать…
Чингиз смотрел в окно. Он уже думал о чем-то своем.
* * *
Вадим приехал в больницу без четверти девять. На этаже, вопреки его ожиданиям, царила суета. Сновали туда-сюда врачи, санитары. Стояла в сторонке притихшая медсестра. Охранники топтались тут же, но они ничего не могли поделать. Атмосфера была плохая, тревожная. Вадим остановился возле охранников.
— Что случилось? — спросил он.
— Парень один того… помер, короче, — ответил охранник.
— Как?
— Да не, Вадим. Не беспокойся. Сам скопытился, без посторонней помощи.
— Кто-нибудь ночью рисовался?
— Никого не было. Спокойно все.
— Хорошо. Если кто-нибудь попытается пройти, берите за жабры и кидайте мне на мобилу. Я пацанов подошлю, они разберутся.
— Лады.
Вадим направился было к двери отделения, но передумал, подошел к растерянной медсестре.
— Привет.
— Привет, — кивнула она.
— От чего парень помер?
— Паралич сердечной мышцы. У него легкое прострелено было, он на искусственном дыхании сидел. Вот, видимо… Господи, — она горестно всплеснула руками, — ну почему в мою смену? Не мог он на полчаса позже помереть? Теперь мне влетит от начальства.
Вадим хмыкнул:
— Переживешь как-нибудь.
Не спрашивая ни у кого разрешения, он толкнул дверь отделения, прошагал к нужной палате. Третий охранник нес вахту в коридоре. Так было спокойнее.
Вадим вошел в палату Димы. Тот сидел на кровати, бледный, встревоженный. Глаза красные, лицо — в гроб краше кладут. Но держался молодцом. Его сосед — парень из бригады Хевры, смотрел телевизор. Рука согнута и примотана к груди. На голове окровавленная повязка.
— Здорово, Вадим, — поздоровался боец.
— Здравствуй, — кивнул ему мимоходом Вадим и сразу же повернулся к Диме: — Как самочувствие?
— Нормальное. Что там за суета в коридоре?
— Пацан помер в соседней палате. — Взгляд Димы сразу стал жестким. — Не волнуйся. Врачи говорят, своей смертью.
— Я хочу осмотреть палату, — категорично заявил Дима.
— Зачем? Там все ясно. Паралич сердечной мышцы.
— Вадим, — Дима поднялся. Голос его стал сухим и холодным, совсем как у отца в минуты гнева. — Мне повторить еще раз? Я хочу осмотреть палату!
— Хорошо, пойдем. Я провожу. Ты только не нервничай.
Вадим подхватил Диму под руку. Они вышли в коридор.
— Ты передал ребятам то, что я просил?
— Да, передал.
— Всем?
— Нет. Только Пестрому, Чингизу и Челноку. Ночь ведь. Пацанам отдохнуть надо. Трудный день сегодня будет.
— Я знаю, — кивнул Дима.
Они вошли в соседнюю палату. Одна кровать была застелена, на второй лежал здоровый бугай. Лицо бугая скрывали пропитанные кровью бинты.
— Постой здесь, — Дима подошел к застеленной койке, ухватился за край, присел. Несколько секунд он рассматривал кровать, пол, подоконник, затем спросил, не оборачиваясь: — Вадим, выясни, пацан умерший лежал под капельницей?
— Хорошо, — Вадим вышел в коридор. Вернулся он через минуту. — Сестричка сказала, под капельницей.
— Посмотри сюда.
Вадим подошел ближе, тоже опустился на корточки и увидел у самой стены несколько капель. Не знаешь, что искать, не увидишь.
— Что это? — недоуменно спросил он. — Вода?
