В результате я вызвала такси.
Всю поездку я размышляла над убедительными аргументами. Мне нельзя говорить, что на самом деле у нас с Эмметом не было близости, по крайней мере, телесной. Питер мне не поверит: он-то поймал меня с поличным! И сейчас я тоже это осознавала.
Машина притормозила перед щитовым домиком. Хотя Питер совсем недавно арендовал это жилье, он уже покрасил стены серебристо-серой краской, контрастирующей со свинцово-серыми ставнями и дверью. Неподалеку высился вековой дуб, который широко раскинул мощные ветви, как будто защищал своего приятеля. Грузовик Питера оказался на месте. Разумеется, Питер был дома и зализывал раны. Он ни за что не отправится в особняк «Тилландсии» снова – особенно после того, что там приключилось. Вряд ли мы с Питером вообще хоть раз приблизимся к зданию клуба. Я расплатилась с водителем, вылезла из такси. А потом застыла как вкопанная, наблюдая, как автомобиль отъезжает. При этом я отчаянно пыталась набраться храбрости, чтобы дотащиться до крыльца и постучать.
– Ты весь день так простоишь или зайдешь? – окликнул меня с порога Питер.
– А ты хочешь меня впустить? – спросила я.
Он скрылся внутри, но дверь не запер. Я поднялась по ступенькам и заглянула внутрь. Питер сидел в потрепанном кресле, которое купил на распродаже в тот день, когда подписал договор об аренде. Я тихо затворила за собой дверь. У меня не получалось ничего прочесть по лицу Питера: зрение не привыкло к слабому освещению гостиной. Питер проявил недюжинную проницательность: он молча повернулся и включил настольную лампу.
Темные круги залегли вокруг его покрасневших глаз, искры ярко-рыжей щетины рассыпались по щекам и подбородку. Он так и не сменил джинсы, в которых был ночью, зато футболка на нем была свежая.
Грязная рубашка валялась на полу, превратившись в окровавленную тряпку.
– Как твоя рана?
– Уже почти не видно, куда она меня ударила, – ответил он. – Эллен хорошо поработала.
Я шагнула ближе, чтобы оказаться в кругу света от лампы.
– Питер, мне правда жаль.
– Что меня порезали ножом?
– Да. И из-за всего остального тоже.
– Ты довольно ловко суммировала ущерб, который мне причинили.
– Прости, – я набрала побольше воздуха в легкие. – Мне очень жаль, что тебя ранили. Но я тоже причинила тебе боль… Мне стыдно, что я тебе изменила. – У него в глазах заблестели слезы, но он даже не стал их стирать. – Я хотела присвоить себе энергию, которую Эмили накопила в «Тилландсии». Я убедила себя в том, что мы просто занимаемся магией. Что тут нет ничего физического. Что дело не во мне и не в Эммете, и это не секс…
– Кстати, все выглядело даже большей близостью, чем секс. Вы двое прямо слились друг с другом.
При воспоминании о нашем с Эмметом союзе у меня быстрее забилось сердце. Что за волшебное ощущение я испытала в краткие мгновения перед тем, как темная магия Эмили начала сновать между нами!
Однако я понимала, что если признаюсь Питеру, то моя честность его раздавит. Я навсегда потеряю его любовь.
– Мне очень жаль, – наконец повторила я. – И я все-таки скажу не только тебе, но себе, что у нас действительно была близость. Питер, я тебе изменила.
Он подался вперед с умоляющим взглядом.
– Но если для всей этой энергии «Тилландсии» тебе требовался секс и физическая близость, почему ты не обратилась ко мне? И зачем тебе понадобилось забирать силу «Тилландсии»? Я почуял эту магию сразу же… Она была неправильная… Она… – он умолк, подыскивая нужное слово, – …больная.
Я присела перед ним на скамеечку для ног. Что же, отвечу на второй вопрос и буду надеяться, что первый забудется. Мне никак не объяснить Питеру, почему я побоялась подвергать его воздействию незнакомой магии: ведь я опасалась, что он узнает о своем истинном происхождении и незамедлительно бросит меня.
– Мои родные тебе лгали. И я врала тебе насчет Мэйзи. Она не в Калифорнии.
– Я подозревал, что у вас тоже какие-то интриги. Стоило мне спросить о Мэйзи, я слышал от тебя одно и то же. Ты наверняка все отрепетировала.
Увы, Питер не ошибся.
– Где она?
– Она в ловушке. Мне трудно объяснить.
– Она творила злые чары – и они по ней ударили, да?
Я кивнула.
– Почти в точку, Питер. Я надеялась, что смогу использовать силу «Тилландсии», чтобы вытащить ее из западни, в которую она себя загнала.
– И ты настаиваешь на том, что тебе и твоим родным не хватало колдовской силы, чтобы спасти Мэйзи?
Питер удивленно помотал головой, а потом вынужден был смахивать упавшие ему на глаза медные пряди.
– Нам… запретили освобождать ее другие семейства. Они бы моментально почувствовали наши чары, если бы мы решили достучаться до Мэйзи с помощью магии грани. Тогда они бы отсекли нас от Мэйзи, возможно, навсегда.
– Пусть и не пытаются что-то тебе сделать! – с жаром выпалил он.
Меня затопила нежность. Я потянулась и дотронулась до его небритой щеки. Он отвел от своего лица мою руку, но не оттолкнул ее, а чуть сжал.
– И ты решила, что заграбастаешь всю силу, которая находится вне их контроля и спасешь сестру?
– Я решила, что просить прощения проще, чем добиваться разрешения. Теперь я понимаю, что была не права.
– А со мной почему ты поступила подобным образом? Думала, что и от меня легко добьешься прощения?
– Нет, – тихо произнесла я. – Я не такая расчетливая, Питер. Хотя бы в том, что касается тебя.
– А зачем ты сюда приехала, Мерси? Что ты хочешь от меня услышать? Знаешь что, Мерси, я тебя прощаю! Я вообще ничего не смыслю в магии, зато я знаю, как сильно ты любишь Мэйзи. Если тебе нужно только мое прощение, то ты уже его получила. Конечно, ты пошла на все ради своей сестры.
– Я действительно приехала к тебе в надежде, что ты меня простишь, но это отнюдь не все.
– Ладно. Валяй, – буркнул он, продолжая держать меня за руку.
– Питер, Эммета здесь больше нет. Я отослала его из Саванны.
– Куда?
Он стиснул мои пальцы и придвинулся ко мне поближе.
– Понятия не имею. Я и не спрашивала. Я пойму, если ты не сможешь забыть того, что увидел вчера ночью. Но, пожалуйста, поверь мне в одном: если ты от меня не отказываешься, я хочу быть твоей женой.
– Если я от тебя не отказываюсь? – Питер вскочил с кресла и бросился рядом со мной на колени, едва не задушив в объятиях. – Господи! Я-то думал, что потерял тебя!
Наши взгляды встретились, и он меня поцеловал. Недавний контакт с Эмметом превратился в пар. А наша с Питером любовь никуда не исчезла – она была настоящей. Его поцелуй изменился – благодарность и облегчение растаяло в огне нарастающей страсти. Он встал, увлекая меня за собой. Моя плоть буквально растекалась по его сильному телу.
