Этот трудный язык она несколько семестров изучала в университете. Вот, сейчас пригодилось:
– И постарайтесь не открывать глаза!
И сама улеглась за пьедесталом статуи какого-то бодхисатвы.
Она еще успела увидеть, как над сокровищами Юя, о которых в пылу схватки все забыли, взвились яркие желто-зеленые язычки. Сначала маленькие, робкие, они вскоре разрослись до огромных размеров.
Постепенно зеленое сияние затопило почти все помещение, опасливо обходя стороной лишь гигантскую статую Вайрочаны, который все так же бесстрастно улыбался, глядя на бессмысленную возню, затеянную людьми у его ног.
Двумя сгустками сияние сконцентрировалось на мордах огромных каменных драконов-стражей, охраняющих Врата в Неведомое.
И могучие чудо-звери ожили!
Под каменными шкурами зашевелились бугры мышц, посыпалась каменная крошка, и люди попадали от оглушительного рева, потрясшего грот.
Бетси зажала руками уши, но это слабо помогло.
«Не бойся, – вновь послышался все тот же ласковый голос. – Рык луней не причинит тебе вреда».
И правда, звук стал раз в пять тише, словно кто повернул тумблер радио.
Один из драконов ударил хвостом, и капитана Лю Сычана придавило огромным камнем. Его подчиненные, как испуганные зайцы, бросились к выходу из пещеры, спасаясь от каменных ядер.
Не тут-то было.
Дорогу им преградил второй звероящер и хищно оскалил усатую пасть. Подняв свою пятипалую лапищу, он легонько ударил по рельефному каменному карнизу, нависшему над входом в грот.
Люди в камуфляже заворожено смотрели в потолок. Несколько мгновений ничего не происходило. А затем гигантская прямоугольная глыба аккуратно опустилась вниз, став надгробным памятником взвода борцов за безопасность державы.
Англичанка ничего этого, к счастью, не видела. Она лежала, уткнувшись лицом вниз, и дрожала, понимая, что попала в такую переделку, в которой легендарные застенки Министерства общественной безопасности КНР были бы вполне удачным исходом.
«Боже мой, прости меня за то, что я так пренебрежительно думала об этих артефактах. Дура, дура. Снобка и дура!»
– Спасибо вам! – раздался голос Вея, напоминающий рык драконов.
– Не за что, Паньгуань! – рявкнули каменные монстры и вновь застыли на своем бессменном посту у Врат Дракона.
Только раздавленные тела и камни, валяющиеся вокруг, напоминали о былой бойне.
– Ni hrena sebe! – констатировал Серега, отряхиваясь от пыли.
Он первым из людей, уцелевших в этой мясорубке, успел стать на ноги и осмотреться. Затем, как истинно галантный кавалер, Черкасский помог подняться даме, и уже вместе они проковыляли к телу Валентина, распростертому у ног Будды Вайрочаны.
– Эй, приятель, ты как? – склонился над «личным убийцей» Серега.
Парень открыл сначала один, потом второй глаз и, увидев перепуганное и измазанное пылью лицо Бетси, слабо улыбнулся девушке.
– Нормально. Вот только руку задело чуток. И ребра, кажется, тоже. Но это ничего. До свадьбы заживет.
Он бросил выразительный взгляд на Элизабет, и та отчего-то покраснела.
– А где же наш толстый друг? – заозирался Черкасский.
Из-за каменного параллелепипеда, выросшего у входа в грот, вышел Вей Линь. Вернее, тот, кого они до недавнего времени называли этим именем.
Сейчас он разительно переменился. Нет, «Вей» по-прежнему остался таким же, как и был, толстеньким коротышкой. Однако теперь он был облачен не в обычные линялые джинсы и гавайскую рубашку навыпуск, а в красный шелковый халат с широким поясом, украшенным большим нефритом. Из-под халата выглядывала кольчуга. В руках толстяк держал древний меч с изображением семи звезд Большой Медведицы.
– Я, Паньгуань, распорядитель человеческих судеб, приветствую вас, люди! – произнес он, гордо выпятив нижнюю губу.
По роду своей деятельности Бетси довольно часто приходилось сталкиваться с необъяснимыми, странными вещами. Из многих мест, которые интересны и перспективны для археолога, она, как правило, выбирала те, что были связаны с некоей тайной, чудом. То ли это заброшенные или исчезнувшие святилища. Или известные из анналов древности мощные мифические и полулегендарные артефакты. Никакой нормальный, трезво мыслящий ученый не стал бы на ее месте гоняться за подобными химерами. Но такой уж у нее характер…
И вот, когда она оказывалась в очередном таком месте, с нею начинали приключаться таинственные происшествия. Казалось, что оживают древние, до этого мирно покоившиеся силы, и властно вмешиваются в ход исследований. Некоторые из них помогали, как бы желая, чтобы и эта тайна, хранимая Клио, была раскрыта. Другие, напротив, ревниво оберегали свои секреты, всячески вредя раскопкам.
У нее даже специальный термин родился: «Сакральная археология». Девушка втайне мечтала, что когда-нибудь, когда она станет такой же тяжелой на подъем и ворчливой, как её учитель профессор Алекс Енски, то обязательно напишет об этом специальное исследование.
То, что происходило с ней в гроте Лунмыня, прекрасно укладывалось в уже привычную схему.
– Кончай придуриваться, bratelo, – неуверенно предложил толстяку Серега.
Было видно, что его сильно озадачила непривычная ситуация.
– Классные спецэффекты! – продолжал русский, несколько приободрившись. – Где взял оборудование?
– На гонконгской киностудии, – съязвил коротышка.
– Сколько мы тебе должны? – деловито осведомился Черкасский, почувствовав себя в своей стихии.
Толстяк одарил его презрительным взглядом.
– Ты лучше подумай, как нам выбраться отсюда, – посоветовал Сереге Валентин. – И вообще, как будем выкручиваться из всей этой передряги? Ухлопать взвод китайских «безопасников» – это тебе не по глиняным гвардейцам Цинь Шихуана палить.
– Будь спок! – сделал пальцы веером Черкасский. – Razrulim ситуацию как-нибудь. Не из такого дерьма вылезали. Полагаешь, наши менты добрее китайских?
– Вы не о том думаете, – прервала приятелей Бетси. – Мне кажется, что битва еще не выиграна.
– Ты права, о белокурая девушка с далекого Севера, – перешел на велеречивый слог «Вей». – Зло пока не покинуло это место.
– О чем это он? – не понял Черкасский.
Вместо ответа толстяк ткнул своим мечом в кучку мертвых тел, валявшихся на полу. Полковник, капитан Лю Сычан и… Чен.
– Полно притворяться, Цзян-Ван, – молвил коротышка.
Тело Чена зашевелилось.
Сначала оно встало на четвереньки. Застыло так на некоторое время, как пьяница, приходящий в себя после хорошего перепоя. Затем оживший мертвец выпрямился и обратил к людям то, что еще недавно было человеческим лицом. Теперь это была жуткая маска. Перекошенный дикой злобой рот, из которого текла кровавая пена. Впавшие щеки, изрезанные глубокими морщинами. Горящие ненавистью желтые глаза.
