Большая часть мотострелкового полка окопалась на второй высотке, если считать от лесного массива, отделявшего их от поля. В районе первой высотки расположились полковые миномётчики, чтобы в случае чего поддержать огнём не только своих бойцов, но и соседнее конное соединение монголо-татар. Вот уж чего не пришло бы в голову ещё недавно – что русские будут воевать бок о бок со средневековыми монголами, теми самыми пресловутыми обидчиками Земли Русской! На третьей и четвёртой высотах, слева, держали оборону всего две роты. На данном участке наступление врага считалось маловероятным.
Полком теперь командовал бывший ротный Ничепорчук. Такое повышение – с роты на полк! – не диковинка, скорее закономерность на войне – прежнего комполка подполковника Федоренко срезал немецкий снайпер. Выцелил его в том памятном бою с егерями из дивизии «Эдельвейс», когда уже всё закончилось, и враги расползались в стороны зализывать раны. Тем нелепей показался одиночный выстрел, откуда-то из немыслимой выси – и как только он туда забрался-то, этот гад ползучий? Не смогли его до конца блокировать братья-снайперы Павелко. Всё ж таки вывернулся, змей подколодный, и залез ещё выше… НО КАК? Ну не по отвесной же стене?!
Кстати, о снайперах! Ничепорчук встрепенулся.
– Макс, живо давай сюда своих снайперов!
– Да тут они, Михалыч. Я ж знал, что понадобятся. – Макс свистнул, махнул кому-то рукой. – Грищенко, Супрун, Михалёв… Ко мне!
Через десяток секунд в окоп перевалились и спрыгнули три гибкие фигуры. Принялись по очереди докладывать о прибытии. Ничепорчук не дослушал до конца.
– Иван и Павел… Значит, так. Занимаете позиции, на склоне перед самой вершиной. Справа и слева… Костя. Останешься в нашем окопе. И не светиться. Бить на самом дальнем возможном расстоянии, но наверняка. Постарайтесь определить, как выглядят их командиры… Правда, не знаю, как вы это будете делать! Хоть воздух нюхайте, хоть глазами через бинокли в даль ввинчивайтесь… Ладно, это я для порядка. Сами разберётесь. Давайте, с богом… Стрелять без команд и сигналов.
Комполка проводил глазами Супруна с Михалёвым, удалявшихся в стороны и выше по склону, как две большие пятнистые ящерицы.
Длящиеся минуты ожидания, растягиваются как резиновые…
Грищенко сразу же облюбовал выбоину в бруствере. Правее командиров, там, где линия окопа изгибалась и уходила по склону полого вверх. Не медля, разложился. Приник к оптическому прицелу, принялся изучать далёкого пока врага, обозначившего своё приближение. Судя по дальномеру, стрелять уже было можно, вот только – В КОГО?!
Справа, со стороны позиций Монгольского корпуса, донёсся слаженный вопль тысяч глоток. Но шума битвы или же любых звуков, похожих на начало боевых действий, не было.
Вопль громыхнул с новой силой. Громче и яростней. Что-то похожее на «ура-а-а!».
И тут неподалёку, справа от Ничепорчука глухо хлестанул выстрел винтовки. Комполка резко повернулся на звук.
Грищенко… Уже присмотрел себе мишень. К тому же не одну – палец плавно шевельнул спусковой крючок, и второй раз коротко дёрнулся ствол СВД, обрывая чью-то жизнь. Там, на противоположной стороне.
Что произошло потом, сначала не понял никто. С того берега, с расстояния больше километра… резанул глаза немыслимо яркий тонкий луч. И почти сразу достиг их окопа. Это мгновенно подтвердил короткий стон и мимолётное шипение.
Когда Шайда с Ничепорчуком, держа рыщущие стволами калашниковы наперевес, добежали до умолкшего снайпера, выстрелившего всего два раза – тот уже не дышал.
Житомирский парень Костя лежал лицом вниз, навалившись вперёд, на бруствер. Когда они перевернули его на спину – отшатнулись! Голова Грищенко была прожжена насквозь, вместе с каской. Его не отбросило назад – луч прошил преграду без особого усилия.
Какой же невероятной силой и точностью обладало неизвестное оружие?! И какие сюрпризы для землян были припасены ещё?!.
Для ответов на все вопросы остались считанные минуты.
Пятая тысяча, ведомая опытным Мурадом, уже больше, чем наполовину, слагалась из пришлого пополнения. Тысячник нервно покусывал свой ус. Так сталось, что сегодня он уже не был безоговорочно уверен в своих подчиненных. Он не знал, что творится в головах у чужеземцев, пополнивших ряды его отряда. Нет, он не боялся ни скорой схватки, ни собственной смерти. Только позора! Только бы не побежало с поля боя при первом же серьёзном натиске это самое разноплеменное пополнение…
Они разместились слева от поля, в перелеске, готовясь нанести внезапный удар во фланг врагу. В том случае, если дрогнет и попятится конная гвардия Великого Хана. Пять двухсотенных отрядов пятой тысячи растянулись на добрый полёт стрелы, чтобы атаковать широкой лавой. Они даже не спешивались – деревья надёжно укрывали всадников, рассредоточившихся вдоль края перелеска. Спереди внимание возможных наблюдателей отвлекали пышные кусты.
Невыносимо настоящим воинам наблюдать битву со стороны. Ох, не любил Мурад, когда по замыслу командования выпадало ему бывать в резерве или засаде! Ненавидел бездеятельно наблюдать, как гибнут его боевые товарищи.
Он видел, как слева в среднем темпе наступал неведомый враг. Почему-то, глядя на далёкого пока неприятеля, тысячнику пришла на ум пена. Как ни странно. Вражеские пехотинцы в светлых одеяниях напомнили Мураду слой пены, проступивший из-под травы. Именно пены! Шевелящейся. Многократно лопающейся пузырьками. Исчезающей оттого, во многих местах сразу. И вновь возникающей, от наплывающих со всех сторон сотен и сотен пузырьков. Светлых пузырьков. Светлых фигурок…
Справа виднелась тёмная стена панцирной конницы. Она еле заметно колыхалась. Должно быть, застоявшиеся лошади переминались с ноги на ногу. Сегодня, по слухам, мгновенно разлетевшимся среди гвардейцев, их должен был повести в бой сам Великий Хан! И разве мог устоять неприятель от натиска многих тысяч дэгэлэй хуягт, * ведомых Потрясателем Вселенной?!
Его соплеменники выжидали. Мурад перевёл взгляд вглубь перелеска. Встретился со многими настороженными глазами своих подчинённых, включая пришлых. Немного отлегло – страха не было, только нетерпение.
«Хур-раг-гкх-х-х!» – хлестанул по ушам резкий вопль, тут же заполнивший справа всё поле, отозвавшийся эхом в перелеске.
НАЧАЛОСЬ.
Ударная тысяча пришпорила лошадей, устремившись в атаку.
Мимо затаившихся нукеров пятой тысячи, по равнине с рёвом рванула вперёд конная лава. Мечи всадников пока были в ножнах. Гвардейцы готовили к стрельбе номо, * прикладывали на тетиву хвостовики стрел, ожидая, когда доскачут на расстояние прицельного выстрела.
Спустя несколько мгновений со стороны врага прилетел ответ – непонятный ухающий боевой клич. Хаотично передвигавшиеся доселе светлые фигурки упорядочили своё движение.
И вдруг!
…по глазам наступавших и сторонних наблюдателей резанул яркий свет.
Сотни светящихся красных нитей! Они, невесть откуда возникнув, мгновенно вытянулись и преодолели разделявшее врагов пространство. Прилетели от светлых фигурок. Уткнулись в движущиеся навстречу фигурки тёмные – нукеров Чёрного тумена. Каждая ниточка – в своего, в облюбованного. И полыхнула огнём наступавшая конная лава…
