— Не поверишь.
— Попробуй.
— Я его так напугала, что он пролил на себя горячий кофе. А потом я его шокером стукнула. Взяла в фургоне.
— Вот как?
Послышался какой-то звук с придыханием, и я открыла глаза. Эрик беззвучно смеялся.
— А Пелты? — спросила я.
— Там с ними Расул. Кажется, у тебя еще один поклонник появился.
— А это он из-за фейрийской крови, — буркнула я раздраженно. — Знаешь, это несправедливо. Человеческим мужикам я не нравлюсь. Знаю сотни две таких, которые не стали бы со мной встречаться, посули им автомобиль впридачу. Но поскольку супернатуралов тянет на запах фейри, у меня репутация сердцеедки. Ну не гадство ли?
— У тебя фейрийская кровь! — сказал Эрик таким голосом, будто на него только что снизошло просветление. — Это многое объясняет.
Вот это уже задело мои чувства.
— Ну да, конечно. Меня разве можно просто так любить? — От усталости, от боли меня уже просто понесло. — Да нет, конечно, тут должна быть причи-ина. И она не в моей искрометной личности, что ты! Все дело в крови, потому что она у меня особенная. А я — обыкновенная…
Я бы еще чего-нибудь сказала, если бы не услышала голос Квинна:
— Лично мне плевать на всяких там фейри.
И свободного места в кухне не осталось. Я кое-как поднялась на ноги.
— Как ты? — спросила я неверным голосом.
— Нормально, — ответил он глубоким рокотом.
Он снова был совсем человеком — и совсем голым. Я бы его обняла, но как-то вот это «совсем» меня смущало, тем более на глазах у Эрика.
— Я твою одежду там, в лесу оставила. Сейчас принесу, — сказала я.
— Я сам могу.
— Нет, ты не знаешь, где я ее положила, а промокать дальше мне уже некуда.
Кроме того, мне не хватало утонченности, чтобы непринужденно себя чувствовать в присутствии одного голого мужчины, одного лежащего без сознания, одной по-настоящему жуткой девицы и еще одного мужчины, моего бывшего любовника.
— Сдохни, сука! — крикнула мне вслед очаровательная Сандра и тут же взвизгнула — Эрик ясно дал понять, что не любит ругательных слов.
— Тебе того же, — буркнула я себе под нос и потопала под дождь.
Да, дождь все еще продолжался.
Вся в мрачных раздумьях по поводу фейрийской крови, я вытащила узел мокрой одежды Квинна. Очень легко было бы скатиться в депрессию от мысли, что всем я нравлюсь по единственной причине — из-за этой самой крови. Конечно, всегда найдется заезжий вампир, которому будет приказано меня соблазнить… и в этом случае тоже фейрийская кровь для него бонус… нет, в эту сторону я думать не буду.
А если посмотреть на это разумно, то кровь — настолько же неотъемлемое мое качество, как цвет глаз или густота волос. Эта кровь ничего не изменила в жизни моей бабки-полуфейри — в предположении, что этот ген пришел ко мне от нее, а не от других предков. Она вышла за нормального человека, который обращался с ней точно так, как если бы вся ее кровь была обыкновенной человеческой. И убил ее тоже человек, который ни черта не знал о ее крови, кроме цвета. В том же предположении и жизнь моего отца фейрийская кровь не изменила никак. Никогда в жизни он не встретил вампира, который заинтересовался бы им по этому случаю… а если встретил, то молчал о том, как рыба. Что маловероятно. И фейрийская кровь не спасла его от наводнения, которое смыло грузовик моих родителей с моста в разлившийся поток. Если эту кровь я получила от матери — то она тоже погибла в том же грузовике. А сестра матери Линда умерла чуть за сорок от рака, чье бы там ни было у нее наследие.
И вряд ли эта чудесная фейрийская кровь для меня много сделала. Может, несколько вампиров сильнее мною интересуются и более дружелюбны, чем были бы без того, но не могу это назвать таким уж жизненным преимуществом.
На самом деле многие люди считают, что внимание вампиров — серьезный негативный фактор в моей жизни. Я, пожалуй, вхожу в это число. Особенно поскольку сейчас я стою здесь под ливнем, держа чужие мокрые шмотки и гадая, какого черта с ними делать.
Обойдя полный круг, я пришлепала обратно в дом. С переднего двора неслись громкие стоны — наверное, Клит и Джордж. Надо бы пойти посмотреть, что с ними, да не могла я энергии набраться.
В кухне смуглый коротышка уже начал немного шевелиться. У него задрожали веки, открываясь, челюсть задергалась, закрывая рот. Сандру связали клейкой лентой, что несколько подняло мне настроение — потому что справедливое воздаяние. И даже аккуратным прямоугольником заклеили ей рот — наверное, работа Эрика. Квинн успел найти полотенце и обмотать вокруг пояса, и потому выглядел весьма… стильно и сдержанно.
— Спасибо, детка, — сказал он, взял у меня одежду и стал выжимать ее над раковиной. С меня тем временем капало на пол. — Интересно, сушилка здесь есть? — спросил Квинн.
Я открыла дверь, за которой оказалась небольшая прачечная-кладовка с полками вдоль одной стены, а у другой — нагреватель для воды и миниатюрная стиральная машина с сушилкой.
— Давай их сюда, — позвала я, и Квинн вошел, неся одежду.
— Тебе тоже туда надо, детка.
Я отметила про себя, что голос у него усталый, он измотался так же, как я, если не больше. Перекинуться в тигра и обратно, не в полнолуние, за столь короткий промежуток времени — такое не может не измотать.
— Может, и мне найдешь полотенце? — спросила я, с усилием стаскивая с себя мокрые штаны. Квинн без единого смешка, без шуточек пошел посмотреть, что удастся найти. Вернулся с какой-то одеждой, насколько я поняла, из спальни коротышки: футболка, шорты, носки.
— Больше ничего не нашлось, — сказал он.
— Это лучше, чем я могла ожидать.
Вытершись полотенцем и надев чистую, сухую одежду, я чуть не расплакалась. Порывисто обняв Квинна, я пошла посмотреть, что мы теперь будем делать с нашими пленниками.
Пелты сидели на полу в гостиной, скованные наручниками, под присмотром Расула. Барбара и Гордон, столь любезные со мной у Мерлотта, сейчас совсем не были любезны. Странно было видеть бешенство и злость на почтенных лицах обитателей богатого пригорода. Эрик принес сюда и Сандру и свалил ее у ног родителей. Эрик встал в дверях, Квинн в других (беглый взгляд мне сказал, что они ведут в спальню Смуглого Коротышки). Расул с пистолетом в руке несколько ослабил напряженную бдительность, получив такое мощное подкрепление.
— А где коротышка? — спросил он. — Сьюки, рад тебя видеть в таком приличном виде, хотя костюм несколько ниже твоих обычных стандартов.
Действительно, джинсовые шорты мешковатые, футболка слишком большая, а белые носки — просто абзац.
— Ты умеешь дать женщине почувствовать, как она красива, Расул, — ответила я, еле наскребя в себе силы на полуулыбку. Сев на стул с прямой спинкой, я спросила у Барбары Пелт: — И что вы собирались со мной делать?
