На словах «Из тысяч грозных батарей, за слезы наших матерей, за нашу Родину — огонь! Огонь!» в зал вошла худенькая и высокая девушка в кожаном костюме. На плече у нее лежал гранатомет.
И выстрелила в хрустальный танцпол.
Ансамбль «Вертикаль», точнее, его круг избранных, с грохотом провалился в водную стихию, к резвящимся аллигаторам.
Вода сразу стала бурой от крови.
Как потом папарацци выяснили, именно сегодня был день ежемесячной кормежки.
Глава 63
Корона из эбонита
1.
За полночь раздался телефонный звонок.
Хорошо знакомый, почти родной голос вызвал усиленное сердцебиение и противную сухость во рту.
— Это президент России, Юрий Абрамкин. Извините, что поздно. Бессонница.
— О чем речь?! — вытянулся я в семейных трусах по стойке «смирно».
— Завтра поутру загляните ко мне с Рябовым. Есть приватный разговор.
— Хоть намекните о чем? — пробормотал я.
— В кладовке отрыл эбонитовую корону. Что-то с ней не так. Точнее, со мной в ней.
Ровно в 9.00, под тяжеловесный бой курантов Спасской башни мы оказались в Кремле. Охранники уже были оповещены и встретили нас чуть ли не земными поклонами.
— Зачем он вызвал именно нас? — зябко запахнулся полой клетчатого макинтоша Рябов.
— Если мучит бессонница, пусть вызывает штатного психоаналитика, — поддержал я посыл.
— Он говорил о какой-то короне, — напомнил инспектор. — Из эбонита.
— Ах, да!
Президент РФ вышел к нам в белоснежном банном халате, в лыжной шапке с жаккардовым рисунком (неистово куда-то бегут олени). Криво усмехнулся:
— Прошу извинить за наряд.
— Мы не денди… — сощурился Рябов, хотя именно дендизм являлся его резкой отличительной чертой.
Абрамкин сам налил нам по чашечке арабского кофе. Поставил в хрустальном блюде овсяные тосты.
— Мы ждем подробности? — прихлебнул я.
— Вот! — президент сорвал лыжную шапку.
Под ней оказалась корона.
Рябов по-лошадиному дернул головой:
— Налицо мания грандиоза.
— Не спешите с выводами, — посуровел Абрамкин. — Понимаете ли, с возрастом я становлюсь сентиментальным. Залез в кладовку, в поисках детских игрушек. Ну там, плюшевый мишка, заяц с барабаном, двугорбый верблюд… А нашел это. Справился у кремлевского завхоза. Говорит, что не по каким ведомостям она не проходит. Сделал экспертизу. XV-го века штучка! Из эбонита… То бишь, из вулканизированного каучука с большим содержанием серы.
— Что же вас смущает? — гулко сглотнул я.
— У нас без вас достаточно дел, — дернул сыскарь кадыком.
— Корона позволяет мне читать… чужие мысли. Я, например, в мозгах Рябова сейчас прочитал, что у вас нет в наличии ни одного судьбоносного дела. Так… шелупонь, мелочевка.
— Это так, — сыщик закусил губу.
— И как же эта телепатическая функция обнаружилась? — пришел я оплошавшему другу на выручку.
— Я решил рассмешить свою супругу, Алину Борисовну. Время было ко сну. Напялил корону. Пру в спальню. И вдруг… О ужас! Читаю ее мысли.
— Какие? — выхватил я блокнот с золотым обрезом и ручку фирмы «Паркер» с платиновым пером.
— Не для протокола! — поморщился президент. — Все сугубо приватно. Супруга произнесла про себя: «Какой же он вожак и альфа-самец?! Он просто стареющий павиан, окруженный коррупционными лизоблюдами».
— Действительно, ужас! — спрятал я ручку «Паркер» в нагрудный кармашек.
2.
— Мешает правда-матка, так вышвырните корону, — по-наполеоновски скрестил руки Рябов.
— Всего-то делов! — тоже скрестил я руки.
— Так-то оно так… — Абрамкин натянул на корону лыжную шапочку. — Только я ее решил употребить на деле. При вашей, понятно, артподдержке. Вдруг я живу как крот и ни хрена не вижу? Сейчас вызову премьера Федора Медведкина. Расспрошу о делах на Руси. Как и чего?
— В лыжной шапке? — вздрогнул я.
— Так сегодня же 1 апреля. Скажу, мол, его разыграл. Только халат все же сниму. Иначе уж слишком дико.
Президент удалился за бамбуковую ширму.
— Знатная ширма, — заметил я.
— Я ее привез из притона в Таиланде. По молодости. Я же из поколения «Битлз». Марихуана, девушки, контрацептивы. Ну да вы понимаете.
— Сами такие, — я ухмыльнулся.
— За ширму эту мы и схоронимся, — посуровел Рябов.
— Через бамбук вы сможете не только услышать, но и видеть. Я сам иногда прячусь там. В экстренных случаях. Знаете, седина в бороду, бес в ребро. Всякое со мной случается последнее время.
Через пару-тройку минут Юрий Абрамкин, этот слегка полнеющий блондин, с голубыми и чуть нагловатыми глазами, вышел из-за изделия азиатских мастеров в отменном сером костюме, в накрахмаленной рубашке апаш, на макушке, само собой, будто приклеенная, сидела эбонитовая корона. Под лыжной шапкой.
— Отлично выглядите, отлично! — Рябов одобрительно покачал головой. — Никогда и не дашь вам полтинник.
— Что вы! По осени мне стукнет шестьдесят. Просто эскулапы сделали парочку лицевых подтяжек, откачали с ягодиц целлюлит. Хоть я и не топ-модель, но все же, все же…
— Какие же чудеса творит современная медицина! — гулко сглотнул я.
— Так, господа, расслабляться не будем. Я вызываю Федоровича.
За укрытием на паркете лежал небрежно сброшенный белоснежный халат, стояли два табурета, обтянутые алым панбархатом. На оные седалища мы и умастились. Приникли к бамбуковой щели.
Медведкин нарисовался тут же. Хорош молодец! Баскетбольного роста, ботинки, верно, 47-го размера, с гладко выбритым сократовским черепом, с раскосыми и жадными очами цивилизованного скифа.
— Собрались в лыжный поход? — юношеским тенорком вскрикнул он.
— С 1-м апреля, Федя. Расслабься.
— Отменная шутка!
Забавно, что будучи ниже Медведкина раза в два, Абрамкин умудрялся глядеть на него сверху вниз, как великан на карлика.
— Докладывай, Медведкин, что там у нас с экономикой, с нанотехнологией, с космосом? Чем живет рядовой люд?
