Книга Шерше ля вамп - Юлия Набокова

— Как ты мог так поступить со мной? — ору я на виновато сгорбившегося Аристарха. — Ты хоть представляешь, какой ад я пережила по твоей милости?

— Я всего лишь хотел тебя спасти, — бормочет в свое оправдание он. — А что мне еще было делать, когда попытки смягчить приговор ничем не увенчались? Оставалось только подменить ампулу с наркотиком, чтобы все подумали, что ты умерла… Разве я мог представить, что Вацлав бросится под иглу!

Я отворачиваюсь к окну, пытаясь успокоиться. Конечно, Аристарх не виноват. И его последней отчаянной попытке спасти меня от смерти надо отдать должное. Но как он мог так жестоко обмануть меня? Пульс у спящего вампира почти не прощупывается, и я безоговорочно поверила словам Аристарха, объявившего Вацлава мертвым.

— Ты сказал, что он мертв. И я поверила тебе. Да я сама чуть не умерла!

— Откуда я знал, что он тебе так дорог? — растерянно возражает он. — Ты же всегда ему грубила и дерзила… И опять же я пытался объяснить тебе, но вокруг было слишком много народу, а потом мне пришлось уйти, ты же сама видела.

— Я оплакивала его всю ночь, всю ночь! — оборачиваясь, восклицаю я, не в силах успокоиться. — А ты испугался, что твой обман раскроется, и промолчал!

— Он и так раскрылся, — хмурится Аристарх. — Но тогда я был слишком ошеломлен тем, что Вацлав спутал все карты, и мне не пришло в голову ничего иного…

— И ты кинулся первым щупать его пульс, потому что любой другой вампир сразу бы понял, что Вацлав жив. Не понимаю только, как ты собирался провернуть эту штуку со мной? Меня-то, перед тем как выдать на руки безутешному деду, проверили бы досконально и живой не выпустили.

— Шампанское, — едва слышно шепчет Аристарх.

— Что?

— Шампанское, которое ты выпила накануне, тоже было частью плана. Я подсыпал в него порошок, который в сочетании с инъекцией замедляет пульс до минимума. Тебя бы признали мертвой.

Так вот почему изысканное вино показалось мне несусветной горечью! Взгляд Аристарха мне совсем не нравится, и я вцепляюсь в него хваткой дознавателя:

— Договаривай!

— Был определенный риск, — признается он, опустив голову. — Сердце не может долго работать с такой нагрузкой. Требуется еще один укол в течение часа после первого, который бы оживил тебя. Поэтому я был рядом. Я бы сразу забрал тебя и сделал укол.

Я просто в шоке.

— Ты что, шпион? Джеймс Бонд? Откуда у тебя такие средства? — Меня осеняет. — Ты это придумал не один?! Вацлав знал?!

— Если бы он знал, разве бы кинулся тебя спасать? — возражает он. — Нет, Вацлав был не в курсе. Он до последнего момента пропадал в штабе Гончих, пытался раскопать какие-то зацепки, которые бы могли вывести на настоящего убийцу. Я и предупредить его не успел. План созрел уже в последние сутки.

— Кто тебе помогал? — Он молчит, но я уже знаю ответ. — Вероник… Конечно, она. Она же здесь всех знает. Она помогла раздобыть тебе то, что нужно, и подменить инъекцию. Так?

— Только умоляю, тише. — Аристарх бросает взгляд на дверь, за которой дежурят Гончие. Я по-прежнему под арестом до полного выяснения обстоятельств. — Не надо ее сюда впутывать. Я взял всю вину на себя, и они поверили.

— Невероятно! Но что ты собирался делать потом? Если бы план удался и все посчитали меня мертвой?

— Я бы увез тебя туда, где бы тебя никто не нашел. У меня достаточно средств, чтобы купить домик на каком-нибудь Богом забытом острове. Ты же любишь море, правда? Вампиры туда не сунутся — слишком жарко и солнечно. Но мы бы уж все оборудовали так, чтобы тебе там было комфортно, — объясняет он и заискивающим тоном добавляет: — Твои родители и Лиза могли бы жить с тобой.

— Ну да, ты же обещал бабушке Лизе, что привезешь меня. Как же ты мог не сдержать слово?

Он сутулится под моим сердитым взглядом и отводит глаза.

— А какой же ты артист! — не унимаюсь я. — Как здорово изображал горе и отчаяние, даже кинулся на Андрея, чтобы выбить у него ампулу!

— Никто не должен был ничего заподозрить, — угрюмо говорит Аристарх. — Все знают, как ты мне дорога. И если бы я вел себя как ни в чем не бывало, весь план пошел бы коту под хвост. И потом, когда Андрей поднес к тебе иглу, у меня все перед глазами помутилось. Я даже забыл, что в ампуле снотворное, и представил, что могу тебя потерять…

— Но ты мог хотя бы намекнуть мне, — продолжаю бушевать я, — хотя бы подсказать. Я себе всю душу выплакала!

Внешне демонстрируя злость, я в то же время чувствую огромную признательность к Аристарху, подменившему ампулу. Предназначавшаяся мне, она чуть не убила Вацлава. И если бы не поступок Аристарха, один из нас был бы уже мертв. Так или иначе чудесное спасение Вацлава — целиком заслуга деда.

В ту минуту, когда Вацлав открыл глаза и взглянул на меня, меня словно молнией ударило. Минувшую ночь я тешила себя надеждой, что все происходящее — какая-то нелепая ошибка, мечтала, что Вацлав очнется, представляла, как осыплю его лицо поцелуями, а когда это чудо произошло, я так оторопела, что шевельнуться не могла. Первой мыслью было, что я выплакала себе все мозги до помутнения рассудка. А потом романтический момент был безвозвратно упущен, потому что Вацлав поднял голову с моих колен, присел на полу и, обведя пространство мутным взором, спросил:

— А где все? — Он нахмурился, вероятно вспомнив последние события, и вскочил на ноги. — Где Громов?

Я поднялась с пола и чуть не рухнула обратно — ноги за ночь совершенно задеревенели. Вацлав удержал меня за талию:

— Ты что?

— Тяжелая ночка, — по-прежнему ошеломленно пробормотала я. — Поздравляю с благополучным воскрешением!

Его зрачки широко раскрылись, и, кажется, он только сейчас проснулся окончательно. Хлопнул рукой по шее, ощупывая место укола, непонимающе уставился на меня. Затем помотал головой, словно отгоняя дурман, и с присущим ему хладнокровием принялся расспрашивать, что произошло, пока он был без сознания. Он как раз высказал версию о подмене инъекции, когда в зал ввалились Андрей, Ипполит и Аристарх. Двое первых онемели при виде ожившего Вацлава, и только Аристарх, взглянув на меня, тут же отвел глаза…

Сердце кольнуло беспокойством, и я пристально посмотрела на деда:

— Что тебе теперь за это будет?

Он нарочито беззаботно повел плечом:

— Да что со мной станется? Статуса старейшины меня уже лишили. Больше с меня и взять нечего.

— Не ври, — жестко оборвала я. — Что тебе грозит?

— Все зависит от решения местных старейшин. Я совершил мошенничество в особо крупных размерах.

— И когда станет известно их решение?

Аристарх бросает взгляд на свой «Ролекс».

— Что-то они уже долго совещаются.