Сказав это, она решительно двинулась вперед с высоко поднятой головой, стараясь, чтобы навернувшиеся на глаза слезы не потекли по щекам. Шагая, она ощущала на себе взгляд майора, но ей не было до этого дела. Она могла бы отмахнуться, но можно было и задуматься, что значило это ее пылкое заявление. Она лишь сейчас начинала осознавать, какими трудными были для нее те дни. Даже будучи больным, Энтони имел для нее огромную притягательность. Каждый день, направляясь в госпиталь, она гадала, будет ли он в ясном уме или в бреду, еженощно молилась, чтобы он продержался еще один день, еще одно посещение, во время которого она могла бы сидеть у его постели и, держа его за руку, молиться о большем.
Должно быть, она любила его уже тогда. Ее посещения вначале, когда его еще не охватила лихорадка, однозначно запечатлелись в ее сознании как самые запоминающиеся, самые чудесные дни из всех, проведенных ею в Лондоне. Он заставлял ее улыбаться, и смеяться, и жалеть, что она не медсестра и не может остаться с ним немного дольше.
Но потом его начала одолевать лихорадка, и через месяц ей сказали, что он умер.
– Ну-ка, ну-ка, что это я тут нашел, – промурлыкал мистер Суин рядом с ней.
София была совершенно ошеломлена. Только что она уходила от майора, отчаянно пытаясь разобраться в своих чувствах, и вдруг она попала в лапы к мистеру Суину, обхватившему ее шею рукой и приставившему к виску пистолет. Она едва успела ахнуть, прежде чем этот мерзавец сдавил ей горло так, что ей пришлось прикладывать все силы, чтобы дышать.
Задыхаясь, она взглянула на Энтони в поисках сил, надежды, чего угодно, что могло бы унять охватившую ее панику, но он отвернулся. Его осанка, обычно такая прямая, сейчас, когда он привалился к стволу дерева, уступила место сутулости.
И, как будто результат их размолвки не был и без того ужасным, с другой стороны к дереву пробирался подобный медведю приспешник Суина, сжимая в толстой руке тяжелую дубину. Ясно, что он направлялся к Энтони, подкрадываясь к нему как раз с той стороны, откуда майор его не мог видеть. И этот мужлан окажется рядом с ним в считанные секунды. Софии нужно было закричать. Она билась, отчаянно царапая сдавливающую ее горло руку, изо всех сил пытаясь набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы предупредить об опасности, но у нее не получалось. Все, что ей удалось, – это издать еле слышное сипение; она поняла, что борьба только усугубляет ее положение. Мистер Суин сжал ее горло так, что у нее перед глазами поплыли темные пятна, и она явно начала лишаться сознания.
В конце концов Суин одолел ее, и она прекратила сопротивляться. Все это время другой негодяй подбирался все ближе и ближе к Энтони, подняв над головой свою огромную дубину, чтобы нанести майору смертоносный удар.
Слезы жгли глаза Софии. Неужели она обречена все время бессильно наблюдать, как погибает Энтони?
И вот уже звероподобный тип возле майора обрушивает дубину с силой, достаточной, чтобы расколоть череп надвое. Только Энтони там уже не было. Быстрее, чем ей казалось возможным, он нырнул за дерево, выйдя к своему противнику со спины. И пока мужлан не восстановил равновесие, махнув в пустоту дубиной, Энтони нанес несколько сокрушительных ударов ему в корпус.
Поначалу, казалось, они не возымели никакого эффекта. С яростным ревом здоровяк выпрямился и снова занес дубину над головой, но прежде чем он успел ее с силой опустить, Энтони провел еще два удара, на этот раз негодяю в лицо. Третий пришелся ему в живот, и, удивленно зарычав, великан повалился.
Энтони распрямился, его губы искривила самодовольная ухмылка.
– Похоже, мистер Суин, ваш прихвостень был не так хорошо натренирован, как вы надеялись. – Он помрачнел. – А теперь будьте любезны отпустить леди Софию и бегите из Англии как можно быстрее. Уверяю вас, ваш наниматель сделает то же самое очень, очень скоро.
На мгновение Софии показалось, что они взяли верх. Мистер Суин, похоже, был ошарашен, напуган так, что ослабил давление на ее шею, и она снова могла дышать. Но уже через секунду он неожиданно стиснул ей горло с удвоенной силой и, подтащив ее к себе ближе, еще крепче вдавил дуло пистолета в ее висок.
– А я не думаю, что уже все потеряно, – насмешливо произнес негодяй. – В конце концов, у меня в руках леди София, и теперь вы мне подробно расскажете, где находится Мелисса, или мне придется нанести этому нежному существу невообразимый ущерб.
София замерла, ожидая, какой будет реакция Энтони на такую угрозу. Воображение ей нарисовало множество жутких сцен, в конце каждой из которых пуля оказывалась у нее в голове. Энтони быстр, но даже он не в состоянии преодолеть отделяющее его от мистера Суина расстояние до того, как подонок нажмет на курок.
Она закрыла глаза, представляя самое страшное, но вдруг услышала нечто невероятно странное – смех. Она распахнула глаза, но увидела именно то, во что ее разум наотрез отказывался верить. Энтони смеялся, хохотал взахлеб, держась за живот.
Мистер Суин, видимо, был потрясен не меньше, чем она, его захват снова ослабел, позволяя ей сделать несколько нормальных вдохов. Все это время Энтони с упоением хохотал, хватая себя за бока.
– Бог мой, мистер Суин, – проговорил майор, давясь смехом. – Вы дурак. Как вы думаете, из-за чего мы тут ругались с этой леди? – Не дождавшись от злодея ответа, Энтони продолжил насмешливым голосом: – Она думала, что она мне небезразлична. – Снова раздался презрительный смешок. – Скажите мне, мистер Суин, на кой черт мне нужна старая дева без пенни за душой? Продолжайте. – Он равнодушно махнул рукой. – Пользуйтесь ею. Убивайте. Делайте, что хотите. Уверен, никто, кроме ее тетки, этого даже не заметит.
Майор выпрямился, и вид его был странен.
– Правда, учтите, что бы вы ей ни сделали, это лишь усугубит ваш приговор, когда вы с лордом Блейксли предстанете перед судом. У вас ведь есть только один этот пистолет, и я изувечу вас сразу же, как только вы выстрелите.
София потрясенно глядела на Энтони, и ее кровь стыла в жилах. Вот это и случилось в конце концов. Человек, в которого она влюблена, громко от нее отрекается, бросая ее на произвол судьбы, чего она всегда и ожидала. Она стояла, замерев, и ждала, как леденящий холод охватит ее сердце, выстуживая боль его предательства вместе со всеми остальными чувствами, которые еще в нем остались.
Она ждала, но ничего подобного не происходило, потому что она и на долю секунды не поверила, что Энтони это сказал искренне. Она понимала, что он никогда ее не предаст, никогда ее не бросит. В глубине души она была в этом твердо уверена, так же, как знала, что она его любит. И вместе они, несомненно, найдут выход из этой передряги. Это не более чем хитрость.
Кроме того, она догадалась, что теперь ее очередь сыграть роль в этом небольшом представлении. Сжавшись от притворного возмущения, она рванулась, но не к мистеру Суину, как он, несомненно, ожидал, а к Энтони, визжа, как и подобает брошенной любовнице. Она толком не понимала, что говорит, но употребила в адрес майора все оскорбительные слова, которые только знала.
