— Точно, — кивнул Серега и, ухмыльнувшись, последовал за ним.
— А ты его только раздражаешь, — Лидка повернула голову и смерила Серегу уничтожающим взглядом.
— Ой, хватит! — замахал тот на нее руками. — Я и так себя уже почти что тибетским монахом чувствую. Давайте не будем нервничать. В конце концов, если твой разлюбезный Косицын скажет что-нибудь стоящее, я ведь могу и переменить свое отношение к нему. Я ведь тоже человек, могу и зауважать этого гиганта мысли и величайшего мага из всех магов на свете.
— Да что с ним говорить, — Лидка поджала губы и снова переключилась на Сашку. — Я позвонила ему на подъезде к Москве, но никто не ответил. Скорее всего, он медитирует, сейчас как раз самое время. Если бы ты одна пришла, он бы даже дверь не открыл, а со мной впустит. Меня он чувствует на расстоянии. Вот увидишь, мы еще на лестнице будем, а он уже замки отопрет.
Однако ее прогнозы не сбылись. Они поднялись на третий этаж, подошли к квартире предсказателя вплотную, вытерли ноги о большой коврик у порога и даже позвонили в дверь. Замки так и не щелкнули. В квартире даже шевеления не слышалось. Тишина гробовая царила в квартире Ко Си Цина.
— Наверное, впал в глубокий транс, — с некоторой опаской предположила Лидка.
Они позвонили еще раз, потом еще и еще. Но результат был тот же — к двери так никто и не подошел.
— А может быть, его просто дома нет? — спросил Серега, которому очень даже нравился исход визита.
— С ума сошел, — Лидка закатила глаза. — Где он, по-твоему, может быть в такой час? Не в ресторане же ужинать!
— Как раз нечто в этом роде я и имел в виду, — Серега бесцеремонно пожал плечами. — Впрочем, есть масса других мест. В конце концов, есть улица Тверская, где любой мужчина может найти занятие по душе.
Лидка фыркнула:
— Не суди всех по себе.
— Да брось ты! Я бы его даже зауважал.
— Несомненно! Только твое уважение ничего не значит даже для простого человека. А мы говорим о святом.
— Ох ты боже мой!
— Ты давно с ним общалась? — встревожился Вован.
Лидка подумала немного:
— С утра его не видела. Ну, с сеанса.
— То есть он сгинул под общий шум и больше не проявлялся?
— Да. А что тут такого? Сеанс же сегодня был, а не месяц назад.
Вован снова позвонил. Но ответом ему была все та же тишина.
— Что-то мне волнительно, — признался он, оторвав палец от кнопки, и вдруг повернулся к Сереге: — Ты ничего не хочешь сказать?
— А что я должен говорить? Не ехать же за человеком на Тверскую, к тому же, может быть, его там действительно нет. Мало ли злачных мест в Москве. Все и за месяц не объедешь!
— Тебе виднее, — буркнула Лидка.
— Слушай, а что такое «дзезури»? — неожиданно спросила Сашка, обращаясь к ней.
— Чего? — сестрица прищурилась.
— Наверное, ты имеешь в виду «дзёрури», — тут же встрял в разговор вездесущий Серега. — Это японский театр марионеток. Древний, как само японское искусство, а что?
— Да так. Хотела тему сменить, а то как-то тревожно. И потом, Виола Лиду недавно назвала этим… как его дзе… тьфу, ну и слова у японцев, косые, как их собственные глаза!
— Ничего себе смена темы, — Вован округлил очи и теперь являл собой полную противоположность любому японцу, даже большеглазому.
— Я все думала, что это она тебя такими словами обзывает?
— А с нее станется, — Лидка надулась. — Она и Ко Си Цина недавно знаешь как обозвала? Шарлатан! Так и сказала. Можешь себе такое представить?!
Возмущению ее не было предела. Она даже покраснела, губы у нее затряслись, а на глаза навернулись слезы.
— Слушайте, мы тут можем стоять и менять темы сколько угодно, — Серега, отстранив Вована, приблизился к двери. — Можем даже поговорить о кельтской татуировке как о древнейшем виде нательной живописи, только господин магистр от этого в собственной квартире не возникнет. Ну, сколько нам тут еще стоять, дамы… — он сделал паузу, презрительно покосился на Вована и закончил обращение, все-таки сохранив приличия, — и господа?
Он облокотился спиной о дверь. И та неожиданно, медленно и плавно поехала внутрь квартиры.
— О! — издал Серега, прежде чем все сделали то же самое.
— Не нравится мне такое приветствие, — перейдя на шепот, пробормотал он. — Клянусь богом, не нравится!
— Перестань, пожалуйста, — натянуто улыбнулась Лидка и шагнула за ним в темную прихожую, — я же говорила, что магистр чувствует мое приближение. Он, наверное, дверь открыл, еще когда мы на улице стояли, и ждет теперь, пока мы догадаемся войти.
Предположение прозвучало неубедительно. Она и сама это понимала, а потому не стала развивать эту тему.
* * *
— Да какое мне дело, как ты это устроишь? Я сказал, перенеси совещание на десять утра, и точка. И плевать мне, что уже десять вечера! — прорычал в трубку Аркадий Петрович и повернулся к скрипнувшей двери.
На пороге, выпучив глаза, стоял капитан Синичкин. Он открыл рот, обвел взглядом царящий вокруг развал, потом шмыгнул носом и пожал плечами.
— Вот и я думаю о том же, — улыбнулся ему Мамонов и снова обратился к секретарше, которая причитала на другом конце провода. — Инна, придется постараться. Я кормлю целый штат бесполезных служащих, пусть они хоть раз в жизни как следует повертят своими толстыми задницами! И будь любезна, езжай ко мне с бумагами. Да нет у меня времени, черт возьми! Потому и спешу!
Он в сердцах хлопнул трубку на аппарат и повернулся к следователю, все еще стоявшему у двери.
— Я не хотел вам мешать, — тот покраснел до самых своих оттопыренных ушей.
— Ничего, ничего. Проходите, если по делу.
— Да я, собственно… — он переминался с ноги на ногу, — просто хотел узнать, что случилось. Мне не нравится, что в этом доме все происходит без нашего с майором участия. Ну, как нарочно.
— Слушайте, капитан. Я вам не психоаналитик, и проблемы ваши я решать не собираюсь. Если жизнь проходит мимо вас, это ваши же трудности. Вливайтесь, как говорят в известной рекламе.
— Я и не подозревал, что вам удается телевизор смотреть, — не к месту усмехнулся Синичкин.
— Да вот как ни соберусь посмотреть, все на рекламу натыкаюсь. Так что по этой части я очень даже просвещенный человек.
— A-а… А все-таки что тут произошло?
— Гм… — Мамонов потер переносицу. — В общем, белиберда какая-то. Пол, знаете ли, ходуном ходил, — он смущенно хмыкнул, — стены качались, ну, как при землетрясении. А в доме все по-прежнему. Странно, правда?
— Что странно?
— Что землетрясение в отдельно взятой комнате на третьем этаже большого дома, не так ли?
