Хельга присела на стул напротив меня и принялась наблюдать за мной.
— Что ты так смотришь? — спросила я, чувствуя, как слабость становится все сильнее.
— Смотрю… Смотрю, как ты умирать будешь… — сказала вдруг Хельга, улыбаясь во весь рот своими великолепными белыми зубами.
— Что? — Я даже не поняла, в чем дело. — Что ты сказала?
— Что слышала! — грубо ответила Хельга. — Из-за тебя все, дрянь паршивая! Как хорошо мы могли зажить с Вероникой, если бы ты не влезла! Откуда только тебя принесло на свадьбу, однокурсница хренова!
— Я не… — попыталась возразить я, но не смогла — язык просто заплетался.
— Молчи! — крикнула Хельга. — Я все так здорово придумала, а ты все задуманное разрушила! И Вероника хороша — наняла частного детектива! Дурочка! Эх, знать бы заранее! Вот за это сама и поплатилась!
— Хельга, ты убила Веронику? — в ужасе прошептала я.
— Конечно, я, — усмехнулась она. — Но это было уже не по плану. Я не собиралась ее убивать — господи, девочку мою! Но она сама все испортила. И убить ее было необходимо. Мне уже не о деньгах пришлось думать, а о собственной шкуре. Я же знала, что она проболтается тебе про нас с Вадимом.
— Что? — Я толком ничего не понимала. — Вадима тоже ты убила? В сговоре с Вероникой?
— Да нет! — скривилась Хельга от моей тупости. — О чем можно было сговориться с этой трусишкой? Я все придумала! — Она стукнула себя кулаком в грудь. — Я промолчала, когда Вероника, пряча глаза и постоянно извиняясь, сообщила мне, что выходит замуж за Никиту. Я молчала и усмехалась про себя. Я знала, как сделать, чтобы это пошло нам на пользу. Сиди, сиди, — прикрикнула она, видя, что я хочу подняться — я почувствовала подступ тошноты. — У меня еще есть время до того, как ты умрешь. За это время я вполне успею тебе все рассказать — так, ради интереса. Ты посмотришь, как все здорово замышлялось. Так вот. Я не стала убивать Караваева — нет, зачем? Я решила сыграть по-другому — убить Кадочникова. Признаться, он здорово надоел мне за последнее время. А на Никиту перевести стрелки. Таким образом, его сажают, а Веронике остаются и квартира, и машина, и деньги — он же все на нее оформил, это я ее научила перед свадьбой, как сделать лучше. И зажили бы мы с ней припеваючи. Только надо было бы несколько раз повторить ей на ушко: «Вот видишь, я же тебя предупреждала, что все мужики козлы. И этот такой же. Ну зачем они нам?» Вероника — она податливая была, внушаемая, что хочешь можно было ее заставить делать. И все было бы нормально, но тут влезла ты. И стала интересоваться жизнью Вероники, Кадочникова, Караваева… Вероника знала, что Вадим любил меня. И знала, что никогда он не получит взаимности — я вообще не могу любить мужчин. Он страдал, конечно, и никак не мог в это поверить. Много раз пытался поговорить со мной, даже в постель затащить. В конце концов мне все это надоело, и я решила одним махом покончить со всем. Я сказала Вадиму, что согласна встретиться с ним на квартире у Никиты. Он ошалел от радости, взял ключ, поехал туда… Там я его ножичком и… А булавку Никитину из шкафа сперла на Вероникиной квартире. Я же там как у себя дома, Вероника никогда бы на меня не подумала, хотя я давным-давно сделала дубликаты ключей от обеих квартир.
А Караваеву я позвонила заранее и умолила о встрече, разыграв изумительную сцену. Он проникся, обещал приехать — я специально назначила встречу в безлюдном месте, он приехал, но меня, конечно, там не нашел. Я знала, что он будет молчать ради Вероники: она не поверила бы, что я за ее спиной могла договариваться о встречах с ее мужем. Она скорее поверила бы в его неверность, чем в мою. Все рассчитано правильно: он надеялся сохранить в тайне, что собирался на встречу со мной. Хотя я уверена, что о сексе у него и мыслей не было, он просто думал, что мне нужна помощь. Но Вероника решила бы по-другому. Глупышка! Короче, все шло замечательно: Кадочников мертв, Караваев арестован. И тут ты! Я поняла, что Вероника расскажет тебе насчет чувств Вадима ко мне, и ты обо всем догадаешься. А если не ты, так Полина, она ведь гораздо умнее тебя. Пришлось убить Веронику. Я уже знала, что убью ее, когда ты пришла и вместо нее застала меня. Тогда я и напоила тебя, чтобы снять твою цепочку. А ты даже ничего не заметила, дура! И я решила подставить тебя под убийство Вероники. Мне уже было не до первоначального мотива — денег. Надо было спасать себя. И думаю, мне это удалось. Только нужно еще чуть-чуть подождать, пока ты умрешь…
— По… Почему ты все время говоришь, что я умру? — заплетающимся языком еле выговорила я.
— Потому что я накапала тебе в стакан яду, а не успокоительного, — улыбаясь жуткой улыбкой, ответила она. — Правда, он медленного действия. Ничего, подождем! Я долго ждала, теперь чуть-чуть осталось. И все будут думать, что это самоубийство. Не вынесла девочка тяжести двух убийств, нервишки не выдержали — и… Привет!
«Она ненормальная! — холодея, подумала я. — Только ненормальный может так спокойно говорить столь ужасные вещи».
Словно угадав мои мысли, Хельга произнесла:
— Ты не думай, у меня с головой все в порядке. Я все классно придумала!
— Так это… Ты тогда Полину… Под троллейбус? — снова пролепетала я.
— Я, — с какой-то гордостью подтвердила она. — Правда, убить не удалось — верткая она! Но это и необязательно, даже и к лучшему, может. Мне же Вероника рассказала, что детективов наняла. Я поняла, чем это пахнет, и стала за вами следить. Видела, как вы Сергушиным занялись, и только усмехалась. Ищите, мол, девочки, ищите! И в тот же вечер решила Полину припугнуть. Я знала, что лучше пугать ее — она опаснее, потому что умнее. А ты дура. Тебе даже не пришло в голову, откуда я знаю, что за тобой будут охотиться менты? И поперлась покорно со мной. А знаю я, потому что сама постаралась сделать все, чтобы перевести стрелки на тебя. Я же подговорила Веронику позвонить тебе и срочно пригласить: о, я умела на нее воздействовать! Голову ей заморочить было легко. И все сработало. Я убила Веронику, потом выждала нужное время, позвонила в милицию и сказала, что совершено убийство. И повесила трубку. Но тут мне чуток не повезло: ты успела свалить. Пришлось разрабатывать новый план по твоему уничтожению. Чтобы все шишки на тебя повесить. Я правильно рассчитала, что ты попрешься к Мурашову — куда еще тебе идти? И поехала сюда же. Хорошо, что его самого не было, а то пришлось бы и его… Хотя, впрочем, может, я и ему смогла бы башку заморочить так, что он отпустил бы тебя со мной. Вот и все. Теперь остался заключительный аккорд…
И снова я увидела жуткий оскал великолепных белых зубов.
Мне было совсем плохо, я с трудом соображала, что происходит, и просто пыталась внушить себе, что скоро умру… Мне нужно было осознать это, чтобы заставить себя воспротивиться, начать отчаянно бороться за свою жизнь, но сил не было… Волю словно парализовало.
Становилось все хуже и хуже, в голове уже наступало какое-то жжение, в желудке начинались спазмы, и я, не выдержав, повалилась на пол, сотрясаясь в приступе безудержной рвоты.
— О-о! — услышала я словно через какую-то пелену голос Хельги.
