Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Внутри Барьерного Кольца, мелькнула мысль, нет церкви, нет веры, нет религии. Можно подумать, что здесь ни Бога, ни Дьявола, но на самом деле, где нет Бога, – там всегда Дьявол.
Слева проплывают отвесные стены из красного песчаника, издали казались испещрены ласточкиными норами, но когда мы прошли еще с полмили, я понял, что это бесчисленные пещеры. Пещеры практически ровня человеку: его первый дом, его святыня и его кладбище. Даже когда человек научился жить на равнинах, он все еще строил храмы в пещерах, там же хоронил предков.
Я окидывал взглядом эти зияющие норы, вряд ли это самые первые, те рассыпались вместе с горами, но и эти высекли руки человеческие очень уж давно. Даже язычники строят храмы на просторных площадях в центре городов.
Джильдина оторвалась вперед, так как я засмотрелся на невысокую каменную гору, чересчур похожую на человеческий торс. Ну не могут ветры и дожди вымыть именно так, чтобы морда получилась не просто похожей, но и гротескной: близко поставленные глаза, низкий лоб, массивная нижняя челюсть, голова без шеи переходит сразу в плечи, не широкие, а как раз покатые, какие и должны быть у каменного великана…
Я попытался указать на нее моей Аттиле в женском облике, но та просто не обратила на мой писк внимания. Я таращил глаза на гигантский барельеф, услышал вскрик, развернулся, хватаясь за рукоять меча. Богатырша, внезапно укоротившись до пояса, торчит из земли, словно та разом разжижилась под ее ногами, и она продолжает погружаться, хотя раскинула руки в попытках ухватиться.
Я моментально сорвал веревку с пояса. За спиной зашевелились камни, я раскрутил над головой и бросил в сторону Джильдины петлю.
– Держись!
Она поймала конец, веревка натянулась. Чувство опасности заставило резко повернуться, я едва успел уклониться от летящего в прыжке темного тела и сам едва удержался на ногах. Мелькнули оскаленные зубы и горящие дикой злобой глаза. Я поспешно выхватил меч, зверь упал и перевернулся через голову, едва не угодив в зыбучую землю к Джильдине.
За спиной снова пахнуло смертью, я поспешно развернулся. Из-за гребня выметнулось еще несколько зверей, что-то вроде черных пантер, бросились бездумно и с дикой бабьей яростью. Я отступил на шаг, чтобы веревка не стесняла движения, замахал мечом со всей скоростью. Пантера набежала под удар, рукоять слегка дернулась, зверь испустил дикий вой, ну нет у кошачьих благородства волков. Раненая пантера ударилась в прыжке о землю, как мокрая тряпка, и поспешно уползла, оставляя широкий кровавый след.
Веревка снова натянулась, я увидел боковым зрением, что Джильдина погрузилась уже по шею. Пантеры, прижимаясь к земле, начали окружать меня со всех сторон. Морды отвратительные, в глазах женская гнусность, клыки оскалены, недаром человек, способный не испугаться громадной и злой собаки, в ужасе отступает перед разъяренной кошкой.
Одна метнулась, выбрав момент, я дернулся в сторону и подставил меч. Лезвие распороло зверюке левый бок и живот. Внутренности начали вываливаться до того, как пантера коснулась земли. Она завопила в ярости и ужасе, ударилась о землю и тоже отползла, волоча кишки.
Я услышал задыхающийся голос:
– Раненые опаснее!..
– Знаю, – ответил я. – Не дергайтесь, девушка.
Еще одна попыталась прыгнуть сзади, как она полагала, на спину и перекусить мне шею. Я ждал, давая ей возможность, и она напоролась на стальной клинок, как жаба на спицу. Я торопливо стряхнул под ноги и пинками, не переставая следить за другими, отодвинул в сторону.
Что хорошо в кошачьих, все индивидуалисты. Волки бы стаей, а у кошачьих для кооперации не хватает ума. Что и хорошо, иначе изначально такая мощь смела бы с лица земли еще дикое человечество.
– Держись! – крикнула Джильдина. – Отступят…
Я уловил в ее голосе отчаяние, скосил глаза, она задирает подбородок, раскинула руки, стараясь держаться на плаву. Я попытался сделать шаг вперед, веревка потянула назад. Ощущение такое, что тащу бегемота, зыбучая земля не желает расставаться с добычей. Пантеры не отступали, лишь сильнее прижались к земле, готовые к прыжку.
Меч мой блещет синеватыми искрами, глаза гигантских кошек то и дело поворачиваются в орбитах, отслеживая его движения. Я напрягся, сумел сделать шажок и зафиксировал ноги в новой позиции. Одна из кошек прыгнула. Я не сумел шатнуться в сторону, туго натянутый канат лишь дернул назад, и острые когти разодрали плечо.
Жуткий крик оглушил, я поспешно стряхнул бешено бьющееся тело с острия. Еще одна кошка бросилась, уловив удачный момент. Я хотел отступить, но канат потащил с такой силой, что я упал на спину. Черное тело пронеслось надо мной, я поспешно вскочил. Две страшные рожи с оскаленными зубами приближаются стремительно, лезвие заблистало на солнце, я двигался на пределе, веревка провисла, и два кошачьих тела рухнули на камни, брызгая кровью.
Я уперся в грунт, жилы трещат от натуги, едкий пот выжигает глаза, но продвинулся на полшага. За спиной шум, рев, я не оглядывался, в зыбучем песке одна кошка загрызет другую, понятно, кто кого, я пыхтел и выставлял перед собой меч. Пантер осталось трое, брачный период у них, что ли, охотятся же поодиночке. Кто у них тут самец, я заорал и замахнулся мечом.
Они попятились, но все так же прижимались к земле брюхами и готовились к прыжку. Я крикнул, не поворачивая головы:
– Ты как там?
Донесся задыхающийся голос:
– Еще немного…
– Цела?
– Да…
Ноги подламываются, в глазах красная пелена, а жилы трещат от натуги. Я заставил себя сделать другой полушаг, меч в вытянутой руке поочередно вытягиваю к кошкам, целясь в глаза, и все трое начали отползать, морды злобные, в глазах разочарование.
Вдруг одна прыгнула, но не на меня, а на первую из раненых. Та только вздрогнула, пыталась приподняться на слабых лапах, однако мощные зубы впились чуть ниже затылка и то ли прокусили позвоночный столб, то ли перервали главный нерв. Раненая пантера распласталась и больше не двигалась.
Все три начали с урчанием рвать ее мясо, настоящее женское отношение к себе подобной, а та раненая, что могла еще ползти, задвигалась чаще. За нею оставался широкий кровавый след, волочились внутренности.
Я перевел дух, затем задержал дыхание и, напрягши мышцы, медленно пошел вперед, наклонившись, как бурлак на Волге, почти до земли. Веревка дрожит, как туго натянутая струна, я сделал еще шаг, еще… тащить стало легче.
Обернувшись, я увидел, что выволок из трясины не Джильдину, а огромную глыбу быстро застывающей глины, если это глина. Голова богатырши торчит с задранным подбородком и оттопыренной, как у тапира, нижней губой.
– Ни… че… го себе, – прохрипел я, в глазах кровавые кольца, – сама… сможешь?
Ее шепот был едва слышен:
– Помоги… руки…
– Иду…
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
