Прокудинка
Лавров заметил какое-то движение и спрятался за кустом сирени. Похоже, не он один решил этим вечером наведаться на дачу Шестакова.
Вышла луна. В соседних домах светились окна. С речки доносился лягушачий хор. Гудели комары. Сыщик отмахивался, но оголодавшие кровопийцы набрасывались на него с отчаянием камикадзе.
Скрипнула калитка. Во дворе мелькнула темная фигура и скрылась из глаз. «Интересно, кто это? — подумал Роман. — Такой же незваный гость, как я? Или сам хозяин пожаловал?»
Хозяин мог бы не вести себя вором, но в нынешних обстоятельствах все перемешалось, спуталось. Шестаков боится всех и вся. Он, словно загнанный волк, ощетинился и готов драться. Но он будет избегать драки, пока это возможно.
Лавров всматривался в белесоватую темноту, ожидая, что будет дальше. Хозяин либо кто-то неизвестный пойдет сначала в дом или сразу в сарай? Если в сарай, то это точно доктор. Прикатил за орудием убийства. Алина нарочно сказала ему про пест! Правда, непонятно, с каким расчетом?
Крадущиеся шаги стихли, и вернулась деревенская тишина, нарушаемая пением лягушек и комариным писком. Ветра не было. Слабый запах навоза щекотал сыщику ноздри.
«Где же визитер? — гадал он, прислушиваясь. — Почему затаился? Выжидает? Хочет удостовериться, что он здесь один?»
Лавров приготовился к любому развитию событий. Он захватил с собой оружие и наручники, телефон поставил на беззвучный режим.
Глория настаивала на том, чтобы он только следил и ни в коем случае не вмешивался. «Что бы ни происходило, твое дело — сторона. Наблюдай и мотай на ус. Главное — не упусти Шестакова!»
Прошло пять, десять минут, четверть часа… а вокруг ни звука, ни огонька, ни движения. Словно неизвестный прибыл сюда с той же целью, что и Роман, — наблюдать. Такое поведение для доктора было странным. Какой ему смысл торчать без толку на собственной даче? За кем тут следить?
Комары совсем озверели. Они лезли в глаза, в уши, впивались в шею. Еще бы! Не каждый раз им достается лакомый кусочек: человек, который сидит на месте и кормит их свежей теплой кровью.
Лавров крыл ненасытных тварей на чем свет стоит. Но от этого его мучения не ослабевали.
— Чтоб вам захлебнуться!.. Черти окаянные!..
Словно обидевшись, черт решил ответить на незаслуженные ругательства. В темноте загорелись два ярких глаза. Лавров присел на корточки и поискал в траве яблоко, чтобы запустить в черта. Авось какой-то плод закатился под куст. В руку попалась дикая груша. Бум!
«Черт» громко мяукнул и кинулся прочь.
— Тьфу-ты… котяра!
Кошачьи сражения в вечернюю пору не редкость, поэтому сыщик не опасался выдать свое присутствие. Коты и бездомные собаки вели свою вольную деревенскую жизнь, выясняли отношения, дрались между собой. Это здесь никому не в диковинку.
Мнимый «черт» исчез в темноте, а Лавров прислушался. Визитер, который в свою очередь где-то прятался, тоже, вероятно, напрягал слух и пытался сообразить, откуда шум. Так прошло несколько минут.
Вдруг за забором раздались шаги. Недалеко от кустов, где засел Лавров, были оторваны штакетины. Кто-то пролез в дыру между ними и, крадучись, двинулся к дому.
«Нас уже трое! — подумал сыщик. — Дача Шестакова приобретает популярность!»
