У президента окаменели скулы:
— Обмануть могут где угодно!
Вот уж настоящая правда…
— Но не это главное! Главное, что вы, я смотрю, довольно успешно осваиваете несвойственные вам функции! Вы прекрасно знаете, что я распорядился каждый — каждый! — финансовый документ согласовывать со мной! Я этих бумаг не видел! Кроме того, они вообще валялись абсолютно бесхозные на столе в бухгалтерии! Вы за бухгалтерией не следите?
А это ведь одна из ваших прямых обязанностей!
Главный бухгалтер с завтрашнего дня свободна!
Срочно ищите новую! Справьтесь, как себя чувствует Юлия Леонидовна! Нам ее очень и очень не хватает! Кстати, я вас тоже у нас в фирме не задерживаю…
Валентина боялась поднять глаза, чтобы Жанна не увидела в них то, чего ей все-таки при любом раскладе видеть не стоило. Впрочем, Жанне было не до Валентины…
— Я хотела бы объяснить… — попробовала Жанна сделать еще одну попытку что-то исправить.
Но она знала шефа куда хуже, чем Валентина и Юлька. Исправить здесь уже ничего было нельзя.
— Мне больше ваших объяснений не требуется! — Президент встал, считая аудиенцию оконченной. — Валентина Семеновна, задержитесь ненадолго…
Валя с трудом сдержала смех, вспомнив Мюллера и Штирлица, но тотчас притихла под бешеным взглядом шефа. Жанна неслышно исчезла.
— Что ты хохочешь?! Тебе смешно? — спросил Тарасов. — Я чуть не грохнул по ее милости за здорово живешь прорву денег, а ты веселишься!
Он мялся и терялся перед каждой буквой…
— Но ведь не грохнул же! И как раз по моей милости! — вывернулась Валентина.
Он едва улыбнулся:
— К походу готова, находчивая?
— Всегда, президент! А что передать Юленьке?
«Мой конь притомился, стоптались мои башмаки?..»
Он снова стиснул тяжелые кулаки:
— Какие вы все, бабы, ядовитые! И ты. Тина, не исключение! Просто язык чешется брякнуть какую-нибудь гадость! Дамские штучки!
— Значит, я так ей и передам: ты очень ее любишь и жестоко скучаешь без нее! Просто погибаешь в невыносимых страданиях! И моратория объявлять не собираешься! Она будет счастлива!
И Валентина вышла из кабинета. Тихий океан серых глаз…
Тарасов сидел за столом, уперевшись взглядом в стол, изнемогающий под бременем тяжелых, в любой момент готовых к бою кулаков.
Результат имеет силу приговора.
* * *
Юля в настоящем детском восторге выслушала подробный отчет Валентины об отставке Жанны.
— Сушечка! — На радостях Юлька расцеловала Валю. — Я уж не чаяла, когда это произойдет и случится ли вообще! Ты такая молодчина! А вдруг она передумает и заберет свое заявление назад?
Валентина прикусила губу:
— Сделай так, чтобы он его не отдал! Сумеешь?
— Я постараюсь! — проворковала Юлька и, не стесняясь Валентины, вне себя от радости, набрала знакомый номер. — Мне Валечка все рассказала! — выдохнула в трубку Юля. — Подробности, которые называются деталями. Я скоро выйду на работу! Дня через два! Ты когда вырвешься?
Юлькина мордашка слегка поскучнела. Валентина отвела глаза.
— Да, конечно, хорошо… — бормотала грустная Юлька. — Позвони…
Она положила сотовый на стол и снова уставилась на подругу. Несколько удивленно.
— Девушка, разрешите с вами познакомиться! — вдруг сказала она, словно только что рассмотрела Валентину. — Ты шикарно выглядишь! Может быть, и мне тоже ходить с тобой вместе в походы"? Раз это так здорово отражается на лице и фигуре! А куда ты ходишь? Это далеко?
Валентина вздрогнула… Маршрут известный: «На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь, езжай на огонь, моя радость, найдешь без труда…»
И это было бы просто отлично — всем вместе…
Просто гвоздь нашей общей программы…
— Вообще это довольно сложно… В нашем тур-клубе сейчас слишком много желающих… Тренер не хочет брать дополнительную нагрузку… Но я все равно о тебе поговорю…
— Поговори! — просительно сказала Юлька. — Я буду себе там потихоньку прыгать за вами с кочки на кочку, как сумею! А Настя больше не появлялась?
— Да нет! — пожала плечами Валентина. — Что она у нас забыла?
— А знаешь, Сушечка, — неожиданно сказала Юлька, — по-моему, моя жизнь проходит очень нелепо… В этих сражениях… Я борюсь за то, что просто невозможно завоевать. Это бессмыслица…
— У всех есть свои собственные бессмысленно прожитые годы, за которые потом становится стыдно, — пробормотала Валентина. — Не только у тебя…
Об этом еще Островский писал.
Юлька задумчиво наморщила лоб:
— Островский? Это который про Бальзаминова?
А где он такое писал?
Валентина вздохнула:
— Нет, это который про сталь… Неграмотное юное поколение!..
— Почему? — не обиделась Юлька. — Грамотное!..
Только в другую сторону…
Юная современница перестройки в России была русским продуктом совсем иной эпохи и закалялась в условиях реформы ЖКХ, смены президентов и построения капитализма.
27
Артем долго колебался, говорить ему с Настей по поводу ее странных визитов к врачам или не стоит. В конце концов, она действительно могла плохо себя чувствовать. Но что-то беспокоило и настораживало его в этой ситуации, а что именно — он объяснить себе не мог. И считал унизительным для себя контролировать и проверять режим своей жены и график ее жизни. Не может ведь она действительно сидеть дома, как кастрюля…
Однако скандал с Жанной вместо нового любопытного развлечения — ах как президент был по жизни любопытен! — вывел его из себя. Он всегда плохо переносил резкие смены ситуаций, был по природе стрессонеустойчив и терпеть не мог срыва личных программ.
Он приехал домой слишком рано. Квартира встретила его оглушающей тишиной. Ну ладно, Клякса у тещи и тестя, а где эта?.. Его драгоценная, дорогостоящая половина?.. Куда смылась в очередной раз?.. К какому доктору?..
Тарасов начинал закипать. Он прошел по квартире босиком, посмотрел на разбросанные игрушки и вздохнул. Да, ему для жизни нужна одна лишь Клякса… Почему же тогда?.. Он психанул и резко набрал Настин номер.
— Ты где? Я хотел бы тебя видеть! И поскорее! — бросил он, сильно споткнувшись на первом местоимении.
Настя изумилась. Почему такая срочность?..
— Что с тобой? Что-то случилось?
— Ты где?.. — заорал Артем. — Ты не ответила на мой вопрос!
— Ты тоже! — отпарировала Настя. — И потише ори! Сашка спит…
