– Он разорвал мое новое платье.
Отвернувшись от О'Брайона, он подошёл к Анджеле, сидевшей на земле с пальцем, засунутым в дырку на рукаве.
– Не расстраивайся, милая. – Он опустился на колени рядом с ней и взял ее руки в свои. – Я куплю тебе другое.
– А что ты здесь делаешь? – спросила она.
Ее дрожащий рот и влажные серые глаза вызвали в нем такие нежные чувства, на которые, как ему казалось, он уже был не способен. Ему хотелось заключить ее в объятия и никогда не отпускать. Но сказанные им обидные слова стояли между ними.
– Я пришел, чтобы спасти тебя.
– А я думала, что ты отправился в Айову.
– Во-первых, я напился и пьяный провел ночь в канаве, раскаиваясь в том, что наговорил тебе. – На его лице появилась виноватая, очень симпатичная усмешка.
Анджела протянула руку и коснулась его щеки. Пальцы ее скользили по его коже так легко, как паук, танцующий на своей паутине. Она высвобождала в нем такую массу разных чувств, что он не мог сразу даже осознать их. Нежность, желание обладать ею были самыми сильными. Но главное, ему хотелось убедить ее в том, что он любит ее.
– Я вернулся в дом Салли, чтобы извиниться. Но тебя там не было.
– И ты не думаешь так, как ты говорил в тот ужасный день?
– Нет, в тех словах не было ни слова правды.
– Отпусти мою жену, бандит! – раздался разгневанный голос, и кто-то навалился на них.
Анджела сжалась, а Рэнсом сдвинулся, стараясь находиться между О'Брайоном и ею. Волнуясь за Анджелу, Рэнсом совсем забыл отобрать у О'Брайона оружие, и теперь ирландец приставил свой «ремингтон» к его голове. Сзади он слышал шуршание женских юбок.
– Вам что, нужно специальное приглашение?
Рэнсом встал. Его собственный пистолет лежал на земле, куда он положил его, утешая Анджелу. Он был так же недостижим для него, как если бы находился на крыше дома.
В это время он увидел макушку Шотландца, который на животе подползал к ним. Как будто прочитав мысли Рэнсома, Шотландец бросил что-то в их сторону. Звук предмета, ударившегося о землю, заставил О'Брайона повернуть голову влево. Воспользовавшись этим, Рэнсом наклонился за своим пистолетом, и в этот момент что-то блестящее пролетело над его головой. Нож, который, вероятно, выпал из рук О'Брайона, когда Рэнсом схватил его, Анджела метнула с силой и пригвоздила правую руку О'Брайона к небольшому дереву сзади него. Какое-то мгновение все застыло в неподвижности.
Рэнсом пошевелился первым, он достал свой пистолет, пока О'Брайон пытался оторвать от дерева рукав своего сюртука. Немного повернувшись, Рэнсом толкнул Анджелу на землю, прицелился и выстрелил. О'Брайон обмяк, колени у него подкосились, в груди его были видны два пулевых ранения.
– О нет, не надо, – раздался тихий голос Анджелы.
– Очень хорошо, – проговорила Анджела, укладывая букет полевых цветов на могилу у подножия нового креста. Аромат астр, вербены и незнакомых ей цветов наполнял теплый летний воздух. Она провела пальцами по надписи, которую вырезал Шотландец.
Амелия Тейлор Оутс.
Стараясь унять слезы, она подошла к Рэнсому и Шотландцу, которые стояли у края маленького семейного кладбища.
– Спасибо вам. – Она улыбнулась Шотландцу.
– Не за что, детка. – К удивлению Анджелы, он покраснел.
Рэнсом протянул ему руку.
– Благодарю вас за то, что вы помогли мне найти мою жену. – Он посмотрел на могилу О'Брайона, которого похоронили подальше от фермы, на другой стороне ручья. – И за то, что помогли справиться с ним.
– С удовольствием помог вам.
– Шериф в Бакстере будет знать, что с этим нужно сделать. – Анджела передала Шотландцу семейную Библию Оутсов. В Библию было вложено письмо к сестре мистера Оутса, в котором излагалась суть произошедшего.
– Хорошо, – сказал он и взял Библию, не сводя глаз с молодой женщины.
Что она видела в его невероятно зеленых глазах? Было это сожаление? Она взяла его за плечи.
– Вы очень хороший человек, Грегор Бьюканан.
– Но все-таки не ангел? – хитро улыбаясь, спросил он.
– Надеюсь, вы еще долго пробудете на этом свете.
Поцеловав ее в лоб и отодвинувшись от нее, он сказал:
– Мне пора в дорогу, – а поглядев на Рэнсома, добавил: – Вам повезло, что вы сумели завоевать ее сердце.
Стоя рядом, Анджела и Рэнсом долго еще смотрели на удалявшуюся лошадь и всадника.
– Мне действительно очень повезло в жизни. – Наклонившись к ее уху, сказал тихо: – Я ведь полюбил тебя очень давно.
– Правда, давно? – переспросила она, и голос ее был немного странным и казался дрожащим.
Он осторожно прикусил ее ушную раковину. Это лишало ее возможности соображать.
– Я должен сделать одно важное признание. После бури Шогорн нашел твой дневник и отдал его мне. Засунув его в сумку, я совсем забыл о нем до сегодняшнего утра.
Она догадывалась о том, что он собирался сказать, но ничего не ответила.
– Когда сегодня дневник упал на кровать и раскрылся, я узнал твой почерк. Узнал, потому что читал все твои письма во время войны.
Она резко повернула голову, в ее глазах была и радость, и любовь, и досада, но по давно укоренившейся привычке она продолжала защищать Сабрину:
– У нее был ужасный почерк. Я только писала то, что она мне диктовала.
– Возможно, так и было сначала. Но мы оба знаем, что потом это было не так.
Глядя ему в глаза, она не могла отрицать то, что было на самом деле. Он приподнял пальцем ее подбородок.
– Она потеряла интерес к роману в письмах, а ты продолжала писать.
Анджела кивнула головой.
– Содержание писем изменилось, потому что ты писала не под ее диктовку, а писала от души.
– Мне казалось жестоким прекратить писать письма. Ты говорил, что они помогали тебе выжить.
– Так оно и было на самом деле, – подтвердил он. – С каждым новым письмом я влюблялся все сильнее. Так что я действительно люблю тебя уже очень давно.
Анджела вся дрожала, а он наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Оказывается, я все-таки женился на той сестре, на которой мне и следовало жениться, – проговорил он тихо перед тем, как прижаться к ее губам.
Глава 22
Анджела прислонилась к влажному боку Рэнсома и с удовлетворением вздохнула.
– Я рада, что мы решили вернуться в Техас.
