Бесполезно возражать, уныло думала Александра. Ее единственной надеждой был Драмм, услышав, что этот сумасшедший говорит о вожделении графа к ней, он поймет, что все сказанное — ложь, и постарается что-нибудь предпринять.
— Время вышло, — отрывисто сказал Фитч. — Думаю, вы будете первым, господин граф. Я переменил решение, Надо убрать вас вместе с вашими хитростями. А представлять себе, каким образом я отомщу мисс Гаскойн после вашей смерти, будет для вас так же болезненно, как и видеть ее кончину. Это мысль, сколько интересного я могу проделать, прежде чем избавиться от нее. Молитесь, милорд, и наклоните голову. Поторопитесь, потому что все произойдет быстро. Что намного гуманнее того конца, который вы приготовили для нашего императора.
Драмм наклонил голову. Фитч отступил на несколько шагов назад. Александра сжалась, готовая броситься на него, навстречу своей смерти.
Но не успела она шелохнуться, как это сделал Драмм. Он прыгнул и развернулся, нанося Фитчу удар локтем в лицо, а второй рукой хватая за запястье и поднимая его вверх. Он был намного выше Фитча, поскольку стоял на обеих ногах. Александра испытала такое же потрясение, как и Фитч. Но Фитч быстрее справился с собой.
Драмм был моложе и выше, а Фитч — тяжелее и вдобавок обладал особой силой безумных. Они схватились. Драмм, сражаясь с сумасшедшим, старался направить руку врага, в которой был зажат пистолет, в потолок. Фитч, оскалившись, лягался, пытаясь попасть Драмму по ноге. Тот не отпускал руку бандита, заламывая ее за спину, и отпрыгивал от его молотящих ног. Они боролись не на жизнь, а на смерть, и слышны были только их хриплое дыхание и звуки ударов. Александра то приближалась, то отскакивала, то видела возможность вмешаться, то теряла ее. Пистолет поднимался и опускался, летая в воздухе.
Фитч исхитрился и нанес сильный удар ногой по больной ноге Драмма. Тот отпустил руку Фитча и отшатнулся, Ухмыляясь во весь рот, бандит поднял пистолет. Кулак Драмма расшиб ему лицо и заставил откатиться в темноту, Драмм кинулся за противником.
Александра подхватила фонарь и подбежала, освещая двух катающихся по полу мужчин и пистолет, лежащий рядом с ними. Она кинулась поднимать его, и мужчины ее увидели. Фитч отпустил Драмма, на четвереньках поспешив к оружию. Через секунду ему удалось оттолкнуть пистолет, и тот, крутясь, заскользил по полу. Девушка побежала за ним, но замшелый пол скользил под ногами, и она не успела, пистолет свалился с платформы в воду.
Все услышали всплеск. Фитч поднялся и бросился к двери. Драмм, хромая, поспешил за ним. Они столкнулись, когда Фитч распахнул дверь. Александра видела их силуэты на фоне ночного неба. Они боролись, рыча от злости и напряжения, потом кто-то вскрикнул.
Одна из фигур с криком вырвалась, а другая упала на колени.
Александра трясущейся рукой подняла фонарь и увидела, как Драмм поднялся и похромал к двери, которая захлопнулась у него перед носом. Он дернул за ручку, но звук скребущего металла ясно давал понять — засов задвинут. Драмм в отчаянии ударил в дверь плечом. Она не открылась. Их заперли. Фитчу удалось выбраться.
Александра подбежала к Драмму. Он обнял ее. Девушка прижалась к нему.
— Вы в порядке? Вы в порядке? — Это было единственным, что она могла повторять снова и снова.
Его грудь вздымалась и опадала, она чувствовала, что дрожь пробегает по всему его телу, но он был теплым, он дышал, он был жив. Драмм погладил ее по голове.
— Да, — сказал он. — Да, не плачьте.
Александра с изумлением ощутила слезы на своих щеках, Прерывисто вздохнула, потом вцепилась в Драмма, пытаясь утащить его назад, в темноту.
— Он вернется, он вернется, — лихорадочно твердила девушка. — Пойдем спрячемся, он вернется за нами!
— Нет, — ответил Драмм, в его голосе ясно слышалась усталость. — Он не вернется. Я нанес ему смертельный удар. Он никогда не вернется. Ну-ну. — Он взял в ладони ее лицо. — Поверьте мне, так и есть. Я знаю, что делаю. Видите? — Он освободил одну руку и поднял длинный, зловещего вида стилет. Его лезвие не блестело.
— Он был спрятан у меня в шине, — сказал Драмм. — Мы для него выдолбили желоб в деревянной планке, потому что я действительно был агентом, а человек, занимающийся такой работой, должен приготовиться к встрече с опасностью. Я на самом деле работал против Наполеона, хотя не травил его и сомневаюсь, что он вообще был отравлен. Но всегда есть шанс, что объявятся мстительные враги, поэтому мы не снимаем оборону. Я потерял пистолет и нож, вместе со шпагой, которая была спрятана в одном из костылей, но, благодарение Богу, сохранил стилет. Я достал его и спрятал в рукаве до того, как Даббин проверил шину. И стилет сделал свое дело. Человек может двигаться, бегать, даже говорить после такой раны. Но недолго. Фитч уже мертв. Клянусь жизнью. Да что она теперь стоит? — устало бросил он. — Более того, я могу поклясться и твоей жизнью. Сердце не может биться, если его проткнули, Алли. Поверьте мне. Он не вернется, никогда. На рассвете его обнаружат в Темзе вместе с Даббином и Хэйком. Или лежащим на дне лодки. Он мертв.
Девушка глубоко вздохнула и прижалась лицом к его плечу. Драмм гладил ее волосы, и она постепенно успокаивалась. А через мгновение сжалась, и он знал, почему.
Потому что она поняла то, что понял он, когда пытался добраться до двери, до того как Фитч запер ее.
Сейчас никто не знал, где они находятся, — ни друзья, ни враги.
Глава 23
Александра понимала, что должна быть в отчаянии. Они заперты, без воды и еды, и никто не знает, где. Но она не ощущала паники, пока была в объятиях Драмма.
Она прижималась к его груди. Его шейный платок размотался во время борьбы, сюртук расстегнулся. Рубашка из самого лучшего, тончайшего полотна позволяла Александре чувствовать тепло его кожи своей ледяной щекой. Девушка могла слышать ровное биение сердца Драмма, и ощущать его прикосновение. Ее восхищало в нем все: и сила, скрывавшаяся в этом худощавом теле и жесткость жилистых мышц, От него пахло так, как должно пахнуть от джентльмена, — чистотой, мылом, крахмальным бельем и слегка — сандаловым деревом. Еще один запах — мужского пота — заставил ее спуститься с небес на землю.
Было таким наслаждением прикасаться к Драмму и чувствовать, как его рука гладит ее по спине, а вторая покоится, на волосах, пока Александра не осознала ситуацию. Понимание принесло беспокойство. Это граф Драммонд, благородный господин, к которому она не может и не должна стремиться. И это Драмм, человек, который спас ей жизнь, о котором мечтала, как ни пыталась удержаться от этого. Этот, высокий, худой мужчина был ее идеалом, ее любовью, и сейчас она так близко от него, как никогда.
Она должна вырваться из его объятий, но не вырвалась. Александра решила украсть эти последние моменты, потому что он никогда не догадается, какое наслаждение она испытывает, и, что бы с ними потом ни случилось, такое никогда не повторится.
Она прижалась к нему крепче. Но эта близость и ее слишком откровенные мысли внезапно привели к тому, что се соски набухли и затвердели. Александра напряглась, удивленная и смущенная своей реакцией. Она взмолилась, чтобы если он заметил выходки ее предательского тела, то подумал бы, что девушка замерзла или испугана. Она быстро отступила от него.
