Щеки Шарлотты зарделись, она почувствовала укол ревности. Ведь эта визгливая нахалка знала шелк прикосновений Джеймса, его поцелуи... Как хотелось ей что-нибудь разбить у этой особы, желательно – лицо. Но она не станет унижаться до такой степени. Шарлотта поймала на себе взгляды, полные любопытства и жалости. И хотя она знала, что вскоре все эти дамы будут смаковать скандальные подробности разрыва их помолвки с Джеймсом, она не могла позволить этой мегере уйти, торжествуя.
Шарлотта сделала глубокий вдох, непринужденно встала и поправила бархатные юбки. В комнате воцарилась тишина, все замерли в ожидании столкновения между нынешней нареченной и бывшей любовницей герцога Жирара.
Улыбаясь ослепительной улыбкой, Шарлотта повернулась к леди Тинсдейл.
– Экстраординарный вечер, не правда ли? Экспрессивная музыка, экстравагантная еда, заранее заготовленные экспромты. И вообще очень много «эксов». Я никогда не сомневалась в их заурядности.
Она повернулась спиной к Максин и, глядя на нее в зеркало, добавила:
– Весьма назойливые экспонаты. Во всяком случае, так мне говорит Джеймс.
Двое из присутствующих дам захихикали. Максин скрипнула зубами, наградив Шарлотту убийственным взглядом. Шарлотта сняла с рукава невидимую нитку.
– Всякий, кто обладает хоть каким-нибудь вкусом, должен избавиться от них, как от вчерашнего мусора. – Она повернулась к леди Тинсдейл. – Так что, Оливия, вы хотели поздравить моего нареченного? Он ожидает меня в соседней комнате. А я не люблю заставлять своего возлюбленного ждать. Он ненавидит проявление эгоизма и вульгарности в любом виде. Он говорит, что это несовместимо с браком.
Послышались восклицания, шепот и смешки, пока Шарлотта грациозной походкой шла к выходу. Леди Тинсдейл и леди Саммерлин следовали за ней. Они хорошо чувствовали, откуда сейчас дует ветер.
Гневный румянец выступил на щеках Максин, она окончательно потеряла самообладание и визгливо выкрикнула в спину Шарлотты:
– Ты думаешь, что одержала полную победу, глупая нахальная мышка? В браке или вне брака, но он вернется ко мне и согреет мою постель!
Леди Тинсдейл ахнула, а леди Саммерлин изумленно раскрыла рот.
Всеобщий шок и явное неодобрение со стороны всех присутствующих – вот что последовало за этим. Максин оказалась именно такой, как сказала Шарлотта: вульгарной, самовлюбленной и эгоистичной. Нельзя оскорблять влиятельных леди, требовать от кого-то нарушения супружеской верности или пренебрежительно высказываться о чужих делах. Это было неприлично, это было недостойно, это было вульгарно и грубо, и это было отвратительно сделано. И все леди выразили свое неприятие и отвращение к этому. Почти все они одна за другой, выпрямив спины, стали с поднятыми подбородками покидать комнату.
Леди Тинсдейл повернулась к Шарлотте и констатировала:
– Завтра ее имя будет вычеркнуто из всех списков приглашаемых на вечера. Она больше не осмелится появиться в свете.
Леди Саммерлин покачала головой.
– Сомневаюсь, чтобы многие по ней скучали.
Так же как и Джеймс не скучал по ней, подумала Шарлотта. В его постели было место только для одной женщины, и даже если она не хотела ее согревать, она пока не была готова ее освобождать.
Весь вечер только и говорили об этом происшествии. К концу бала трудно было найти какое-нибудь благородное качество, которое не приписали бы Шарлотте, в то время как Максин превратилась в исчадие ада. Шарлотта нашла все это весьма утомительным и почувствовала облегчение, когда Джеймс приказал подать карету, чтобы ехать домой.
Как только карета отъехала, Джеймс опустил штору, приглушив свет от уличных фонарей и уличный шум. Шарлотта оказалась в темноте и наслаждалась минутой покоя.
Все еще пребывая в возбуждении, Элизабет чуть не запрыгала на своем сиденье.
– Жаль, что меня не было там, когда вы поставили леди Карлтон на место, Шарлотта.
С этой репликой надежда Шарлотты, что Джеймс не узнает о произошедшем столкновении, испарилась.
– Как смеет она оскорблять и при этом рассчитывать на безнаказанность! – бушевала Элизабет.
– Элизабет, довольно. – Вдовствующая герцогиня погладила руку дочери.
– А что? – Элизабет пожала плечами. – Это никакой не секрет. На балу все только об этом и говорили. – Повернувшись к Шарлотте, она с живостью спросила: – А она в самом деле хотела порвать вам платье?
– Оставь Шарлотту в покое, Элизабет! – приказал хриплым голосом Джеймс, после чего его губы вытянулись в прямую линию. Жесткую линию.
Однако сестра пренебрегла замечанием брата:
– И что ты только нашел в этой женщине, Джеймс? Ведь она настоящий примитив!
– Я сказал – довольно! – рявкнул Джеймс. Шарлотта молчала, однако тоже пыталась понять, что он нашел в этой женщине. Верно, ей была присуща внешняя красота в классическом смысле этого слова, но подлость ее Шарлотта заметила с первого взгляда. Даже до сегодняшнего вечера она оценивала Максин Карлтон весьма невысоко.
Элизабет захлопала в ладоши:
– Ура! Мы узнаем все подробности завтра, когда у нас соберется весь свет.
Шарлотта с трудом сдержала стон. Может быть, ей притвориться, что она больна? Еще лучше – отправиться сейчас домой. Разве не может она с чистой совестью оставить вдовствующую герцогиню иметь дело с ее фальшивыми поклонниками?
В полумраке она различила, как Джеймс нахмурился.
– Тебе не нравятся приглашенные? – спросила она.
– Мне не нравится, что моя жизнь превращается в спектакль, способный развлечь высший свет.
– В этом нет моей вины, – сердито заявила Шарлотта. – Если бы ты не уложил в постель эту вульгарную мегеру, не было бы никакой сцены.
Он согласно махнул рукой.
– Разумеется, нет. В сущности, ты проявила находчивость и отреагировала...
– С блеском, – закончила за него вдовствующая герцогиня.
Шарлотта захлопала ресницами. Значит, строптивая матрона не считает, что «эта девица Хейстингс» совершила еще один позорный поступок? Она хорошо помнила, что вдовствующая герцогиня еще ни разу не назвала ее просто по имени.
Пожилая женщина продолжила:
– Правда, ее стиль не совсем обычный. Тем не менее он хорошо сработал сегодня. Она точно знала, на какую кнопку нажать, имея дело с леди Карлтон, а это бесценная вещь для высшего света.
Шарлотта была бы еще более благодарна за высказанные в ее адрес комплименты, если бы вдовствующая герцогиня не говорила так, словно ее здесь нет.
– Но что конкретно вы сказали, когда леди Карлтон заговорила о желании соблазнить Джеймса? – нахально спросила Элизабет.
Вдовствующая герцогиня шикнула. А Шарлотта ощутила, как вспыхнуло ее лицо.
