Баррагана повели прочь, но не успели они выйти из здания «Пуэнте-аэрео», как Хуанчито догнал их и обнял отца.
— Ты с нами не едешь, папочка?
— Не сейчас, капитан Гарфио! Улажу кое-какие дела и догоню вас, не беспокойся. — Он поднял сына в воздух и прижался носом к его носу. — До моего приезда придется тебе заботиться о маме и сестренке. Договорились?
— Да, папочка!
Мальчик боязливо оглянулся на полицейских и бросился бежать к выстроившимся в очередь пассажирам. Эступиньян в сторонке смахнул с ресниц слезу и отправился к выходу ловить такси. Агенты расселись в две «тойоты» с полицейскими номерами и покатили в центр по авениде Эльдорадо. Через полчаса они уже были в комиссариате.
— Отлично, дорогой мой! — сказал Мойя, уединившись с Силанпой у себя в кабинете. — И спасибо вашему помощнику, сеньору Эступиньяну. Если бы не он, адвокат Барраган уже никогда не объяснил бы нам, почему в его конторе развернулась целая война между преступными группировками. Улетел бы за границу, и поминай как звали.
Мойя сунул в рот драже и продолжил:
— Вы оказались правы насчет тех типов, что проникли в вашу квартиру, они работали на Тифлиса. Оба уже опознаны. Должен огорчить вас, уважаемый, жилище ваше находится в весьма плачевном состоянии. Прежде чем возвращаться, стоит сначала запустить туда вашу мамочку и еще пару теток, да чтоб прихватили с собой огромный мешок для мусора.
— А где Эступиньян?
— В соседней комнате, дает показания.
Эступиньян сидел на табурете и диктовал полицейскому в форме, который печатал на стареньком «ремингтоне».
— Я совсем замерз, но сказал себе, если позволю ему скрыться, то навсегда будут утеряны улики, имеющие ключевое значение для расследования. Машин на проезжей части становилось все меньше, ночная темень сгущалась с каждой минутой, пока авенида Пепе Сьерра не превратилась в подобие бездонного туннеля…
— Какого туннеля? — заинтересованно спросил полицейский, усердно склонившийся над клавишами «ремингтона».
— Бездонного. Это поэтическое выражение.
Полицейский допечатал до точки и знаком попросил Эступиньяна продолжать.
— Эмилио Барраган остановил свой автомобиль напротив какого-то здания, и к нему подошел мужчина, как видно, поджидавший его.
— Вы смогли бы описать этого мужчину? — задал вопрос полицейский.
— Чуть старше пятидесяти лет, клетчатый костюм, галстук. Рост один метр семьдесят пять сантиметров. Светлая кожа, седые волосы, в изобилии растущие по краям, но отсутствующие в середине — облысение, характерное для жителей столицы. Было в его внешности что-то умное, этакая образованность…
Силанпа с любопытством слушал показания Эступиньяна. Очевидно, у Баррагана имелся сообщник, который помогал ему выпутаться из переделки.
— Этого достаточно или добавить еще подробностей? — спросил полицейского Эступиньян.
— Достаточно, — ответил тот. — Мне и так уже кажется, что я видел этого типа собственными глазами. Грасиелита, подойдите сюда на минуточку!
Через открытую дверь в комнату вошла секретарша.
— Прочтите-ка вот это замечательное описание. Со слов сеньора.
Секретарша взяла в руки лист бумаги и принялась читать. Щеки Эступиньяна порозовели, он стал всматриваться в лицо женщине, пытаясь понять, нравится ей или нет, потом опустил смущенный взгляд на носки своих ботинок. Наконец Грасиела подняла голову.
— Как хорошо сказано! А это место просто вызывает у меня восхищение: «относится к типу людей, которых легче представить себе за стойкой клубного бара, чем на безлюдной улице». Красивая фраза! А капитан читал?
— Нет еще. Сейчас доложим.
— Здорово, в самом деле, я вас поздравляю!
Эступиньян расплылся в улыбке, зардевшись как маков цвет.
Из комиссариата они вышли почти в девять вечера. Силанпа вспомнил о разговоре, который его ожидает, и ему не захотелось сразу ехать на квартиру Моники.
— Вы хорошо помните место, где останавливался Барраган?
— Конечно, хефе, разве вы не слышали, как подробно я его описал? Все пришли в восторг!
— Может, составите мне компанию да съездим туда? Попытаемся выяснить, кто был тот загадочный незнакомец.
Они дошли пешком до Тринадцатой, поймали такси и поехали дальше, продолжая начатый разговор. Эступиньян рассказал о своих переживаниях во время ареста Баррагана в аэропорту.
— Мальчонка подбежал, когда те уже почти вышли, хефе, поднял на папу глазки, а они полны слез!
Свернув на авениду Пеле Сьерра, водитель, по их просьбе, поехал очень медленно.
— Здесь! — уверенно сказал Эступиньян. — Вот это место!
Они вышли из машины. В офисном здании не горело ни одно окно. Силанпа подошел к двери с табличками названий офисов. Его внимание привлекла та, где было написано: «Варгас Викунья и Компания». Именно с ним встречался здесь Барраган, в этом нет никаких сомнений.
Силанпа и Эступиньян не спеша, руки в брюки, зашагали в сторону Пятнадцатой. Эступиньян нарушил молчание и вывел Силанпу из задумчивости:
— Хефе, можно задать вам маленький вопрос? Я всю жизнь не могу понять одну вещь.
— Какую?
— В чем разница между социальным происхождением и социальным положением?
Силанпа недоуменно посмотрел на него.
— Я, конечно, извиняюсь, сеньор журналист, — начал оправдываться Эступиньян. — Просто мы с вами шли, молчали… А я, как вам уже известно, стараюсь каждый день узнать что-нибудь новое.
Силанпа объяснил ему, как сумел.
— Ну и осел же я! — стал сокрушаться Эступиньян. — Всегда почему-то думал, что в графе «социальное положение», надо писать «холост»!
На Пятнадцатой каррере они распрощались.
— Завтра рано утром встретимся в конторе Баррагана. Надеюсь, там отыщутся свидетельства его связи с Варгасом Викуньей.
— Так точно, хефе! Увидимся в десять! Конец связи.
Силанпа пешком добрел до Унисентро. Дождик перестал, и начало холодать. Ему захотелось выпить — может, пива в «Немецкой таверне»? На душе было неспокойно, желудок опять зашевелился — знает ли Оскар о том, что происходит?
Он все шагал и вдруг ощутил нестерпимое желание очутиться в редакции «Обсервадора». Раньше в ночные неприкаянные часы Силанпа приезжал в редакцию и подолгу торчал там, играя в «монополию» с наборщиками или выпивая с ребятами из редакции провинциальных новостей. Он с трудом подавил в себе порыв направиться туда и сейчас, подумав, что, во-первых, слишком далеко, а во-вторых, его ждут документы Эскилаче. Он зашел в винный магазин, купил бутылку «Трес эскинас», поймал такси и поехал на квартиру Моники.
Там он включил музыку и достал документы. Он просматривал бумаги, пил, курил без остановки, делал пометки и наконец уселся писать черновое изложение хронологии событий.
