Мархалева презрительно хмыкнула:
— Не удивлюсь, если Заславскому уже известен этот вашстрашный секрет.
Я вышел из себя. Эти женщины всех подозревают без разбору,не понимая, что есть вещи, которые выше подозрений. Они так очевидны, чтоподозрения не имеют смысла.
— Черт возьми! — закричал я. — Не может Заславскийвоспользоваться моим трудом! Это почти то же самое, Софья Адамовна, как вы илиКристина, взяли бы мое открытие и рассказали бы всем, что оно ваше. Насмешилибы весь ученый мир да и только-то. Заславский всю жизнь в другой областиработал. Он вообще не теоретик. Откуда в его мозгах моему открытию взяться?
Мархалева сказала “да?” и задумалась. Похоже, она былаогорчена: рассыпалась ее “гениальная” версия. Представляю, что она вообразила:Заславский зверски убивает меня и присваивает мою теорию. Представляю, какбудет смеяться доктор Робертсон, узнав, что автор моей теории господинЗаславский. С Робертсоном мы регулярно переписываемся, и он ждет не дождется,когда я обнародую свою теорию. Кстати, об этом прекрасно знает Заславский. Онеще не выжил из ума, чтобы таким смешным образом добиваться бессмертия в науке.Моя теория… Кстати, пора бы уже прекратить болтать и заняться делом: я забросилработу.
— Вы неубедительны, — сказал я, усаживаясь за стол к своемукомпьютеру. — Даже если Заславский украдет все мои мысли, он не сможет имивоспользоваться. В научном мире его никто не воспримет. Слишком глубоко япустил корни. Все знают, что он мой друг. Все скажут, что теорию он украл уменя.
Мархалева, похоже, была потрясена.
— Вы правы, — сказала она и сомнамбулой вышла из кабинета.
Кристина, ничего не понимая, удрученно поплелась за ней.
Едва я остался один, желание работать мгновенно исчезло.Нахлынули мысли. Если Мархалева не врет, а похоже, что не врет, тогдадействительно возникают вопросы. Зачем Заславский разрушил наши отношения соСветланой, да еще и выложил за это тысячу долларов? Случай с Кристиной онобъяснил, но теперь уже его объяснения не вызывали у меня доверия. А разве некажется странным его возня вокруг Дели? Влюбился? Да нет, Мархалева права, онвсеми способами стремится помешать нашему с Делей воссоединению, дажесогласился на мой брак с Варварой, своей дочерью. И это в то время, когда Мариясходит с ума от одной мысли, что я стану ее зятем.
Я вспомнил конференцию в Париже, вспомнил свой позорныйпровал и возненавидел Заславского. Сколько боли он мне принес. Ради чего? Радисвоей выгоды? Конечно ради выгоды. За так Заславский не пошевелит и пальцем. Игоды нашей дружбы ему не помешали. Подлец! Мерзавец! Скотина! Ох как чешутсякулаки! Я убью его! Убью! Убью? Да нет, это глупо. Чего не скажешь сгоряча. Ион не хочет моей смерти. Он далеко не смельчак, чтобы отважиться на такойрискованный поступок. Да и зачем моя смерть ему? Здесь Мархалева перемудрила.Едва я так подумал, дверь кабинета открылась, на пороге показалась Мархалева ив такт моим мыслям сказала:
— Роберт, как хотите, но Заславский вас хочет убить. Пока немогу объяснить почему, в голове еще не сложилось, но будьте уверены, моя логикаменя не подведет. Ответ я найду.
Не знаю почему, но я вдруг поверил: да Заславский хочет меняубить. Все и во мне об этом говорило. Холодок пробежал по спине.
— Так думайте поскорей, пока жив еще, — сказал я и уткнулсяв монитор.
Чтобы не сойти с ума, решительно собирался работать. Но втот день поработать так и не удалось. Мархалева не успела выйти из кабинета,как зазвонил мой мобильный.
— Ну, че, козел, попал? — поинтересовался блатной голос и втрубке раздались гудки.
Я покачал головой, чертыхнулся. Не замечая вопроса в глазахМархалевой, собрался отправить трубку в карман, но не успел: раздался новыйзвонок. Не забыв про случай с Тамарой, я не стал кричать “да, попал!”, авежливо сказал “алло” и подождал ответа. Ждать пришлось долго: я раз пятьповторил “алло” прежде, чем услышал:
— Роберт, срочно приезжай, я на даче, — глухим голосомпопросила Мария и заплакала.
— Что случилось? — испугался я.
Мария истерично закричала:
— Роберт! Ни о чем не спрашивай! Срочно приезжай! Или будетпоздно! Я наложу на себя руки!
Я растерянно посмотрел на Мархалеву и сказал:
— Надо ехать…
— Куда? — насторожилась она.
— На дачу к Заславским, у них что-то стряслось.
Мархалева запротестовала:
— Ни в коем случае, Роберт, это ловушка.
— Какая ловушка, — рассердился я, вылетая из кресла иустремляясь в прихожую. — Случилась беда! Еду немедленно!
Мархалева бежала за мной и кричала:
— Роберт, поеду с вами. Поеду с вами.
— Только попробуйте, очень пожалеете, — пригрозил я.
— А что вы мне сделаете? — рассмеялась она.
— Не пущу на порог своего дома.
Удивительно, но такая безобидная угроза ее остановила.Мархалева от меня отстала. Лишь крикнула вслед:
— Не теряйте бдительности, Роберт, и, если что, звоните. Мыс Кристиной будем ждать.
— Хорошо, — пообещал я и помчался к Марии.
* * *
Дача Заславских по нынешним меркам расположена близко отгорода. Сорок километров я отмахал на одном дыхании. За мыслями совершенноутратил чувство времени: словно по мановению волшебной палочки перенесся изсвоей квартиры на перекресток, одна из дорог которой вела к дому Заславских. Даи там очнулся лишь потому, что на безлюдной автобусной остановке меня поджидалаМария. Она сидела на разбитой скамейке и плакала. Заметила меня лишь тогда,когда я притормозил автомобиль и громко ее окликнул.
— Роберт! Роберт! — закричала она, заливаясь слезами. —Произошло нечто ужасное!
Я удивился:
— Почему ты ждешь меня здесь?
— Так надо, Роберт. Дальше ехать нельзя. Надо спрятатьмашину, — сказала она и начала как-то странно икать.
Я понял, что у Марии тихая истерика. Она хаотично хваталасьза голову, перебирала волосы, отстраненно трогала свое лицо, вскрикивала иподскуливала. Выяснять что случилось было бесполезно. Я закатил автомобиль вближайшие кусты, взял Марию за руку и поспешил к ее дому. Пока дошли, чеготолько не передумал. Остановился на такой версии: Заславский с Делей на даче.Мария их застукала и решила привлечь в свидетели меня. Свидетелем быть мнесовсем не хотелось; я лихорадочно искал причину, которая помогла бы поскорейувезти Марию в город. С этой мыслью я к дому и подошел. Увидев во двореавтомобиль Заславского, остановился, испуганно оглянулся на Марию и спросил:
