Книга Завет лихого пацана - Евгений Сухов

Генерал-майор Яковлев на простака не походил, поэтому его решение отпустить Зиновьева вместе с Бармалеем оказалось для них неожиданным. Поначалу его слова о скором освобождении воспринимались ими как недобрая шутка, но когда их выставили за порог каземата, то стало ясно, что генерал отнюдь не шутил.

Часа два Никита бесцельно бродил по городу, не зная, как следует распорядиться прорвой времени. Несколько дней, проведенных в заключении, воспринимались им как невероятно длительный срок. Он ловил себя на том, что окружающий мир воспринимается теперь много острее. Оказалось, что улицы заполнены запахами и красками, которых он прежде не чувствовал и не видел.

Все это время его не оставляло ощущение, что за ним кто-то следит. Несколько раз он даже неожиданно оглядывался, чтобы засечь врасплох предполагаемого топтуна, но, вопреки его ожиданиям, на него никто не обращал внимания. Все были заняты собственными проблемами, а сам он, неожиданно застыв в фарватере людского потока, стал помехой на пути людей.

Проплутав еще некоторое время, Никита решил пойти к Веронике. От принятого решения на душе стало поспокойнее. Только бы она оказалась дома!

В окошке квартиры на первом этаже, где жила Вероника, горел свет. Неожиданно горло Никиты перехватило волнение. Нечто подобное он испытывал в первые дни ухаживания за Викой. Следовательно, в его отношении к ней ничего не изменилось, она по-прежнему была желанной. Вспомнив, как чудно пахли ее волосы, Никита почувствовал, как забилось его сердце. Хотелось прикоснуться к ее телу, почувствовать его упругость, а там трава не расти!

Подойдя к порогу, Никита некоторое время стоял в нерешительности, опасаясь, что может натолкнуться на холодный прием. И что тогда? Преодолев свою нерешительность, он нажал на кнопку звонка. Где-то в глубине квартиры прозвучала длинная канареечная трель. За дверью — тишина. Никита поймал себя на том, что начал отсчитывать секунды. Он был уверен, что ему откроют тотчас, но дверь и не думала открываться. В голову полезли самые неприглядные картинки: сплетенные в любовном экстазе тела, скрипящая от интенсивных упражнений кровать и томные вздохи.

Глупо! Он уже ругал себя за собственную слабость. Надо уходить от этой квартиры как можно дальше, чтобы уже никогда более сюда не возвращаться.

Развернувшись, Никита пошел к лестнице.

Неожиданно за спиной щелкнул замок, и дверь открылась. Повернувшись, Никита увидел в дверях улыбающегося деда. А вот этого он совершенно не ожидал, хотя и знал, что дед всегда умел преподносить сюрпризы. Никита почувствовал, как от растерянности его лицо перекосило. Знал, что сейчас со стороны его физиономия представляет собой презабавное зрелище, но ничего не мог поделать.

— Проходи, — буркнул дед. — Не век же тебе здесь стоять.

Никита прошел в квартиру. В коридоре его встретила слегка смущенная Вероника.

— Здравствуй.

— Здравствуй… Я рад тебя видеть.

Только-то и всего. Хотелось сказать нечто больше, но он не отважился, очень мешало присутствие деда, который, не желая замечать собственной бестактности, упрямо терся рядом с ними.

— Как ты здесь оказался? — повернулся Никита к деду.

С некоторым опозданием он осознал, что вопрос прозвучал несколько раздраженно, но винить себя за это не стал.

Дед невольно хмыкнул:

— Так же, как и ты. Хотел тебя увидеть. Куда же тебе еще идти, как не сюда. Только я удивляюсь, где это ты столько времени блуждал.

— Почему вы так долго не открывали?

— Смотрел, один ты или нет. А как увидел, что назад от двери пошел, понял, что один.

— А с чего ты взял, что со мной должен кто-то быть?

— За тобой шел один человек.

— А может, он и сейчас здесь?

— Не волнуйся, — отмахнулся дед. — Теперь никого нет. Но впредь будь осторожен.

Дед говорил загадками, но переспрашивать отчего-то желания не было. Рядом стояла Вероника, и хотелось говорить именно с ней, а потому Никита был очень сердит на деда за его невероятную толстокожесть. Поздоровался с внуком, убедился, что с ним все в порядке, да и топай себе в соседнюю комнату, дай с любимой объясниться.