— Кто же ты такая? Избранная, что ли?
— Господи, надеюсь, нет. Я могу придумать тысячу отговорок, лишь бы только снова не оказаться рядом с этим разломом.
Адриана указала на раковину, всем своим видом говоря: «Еще раз».И я снова дунула в раковину — совсем легонько, но рог зазвучал. Я заметила, что громкость звука не связана с количеством вдуваемого воздуха. Это говорило о мощной магии. Стекла снова задрожали, но хотя бы ни одно из них не треснуло.
Ничего себе.
— Скажу для протокола: по идее, должны найтись и другие люди, способные извлечь звук из этого рога, и если на это потребуются ближайшие три недели, я таких людей разыщу.
В машине надолго воцарилась тишина. Было так тихо, что мы услышали, как прозвучал еле заметный щелчок: отключился насос бензоколонки. Я вернула раковину Адриане и открыла дверцу.
— С одним рогом мы мало чего можем добиться, так что утихомирься пока.
Я понимала, что Адриана по-своему старается проявить предусмотрительность, но она могла бы не произносить слово «пока» — я бы нисколько не возражала.
Расплачиваясь за бензин, я позвонила бабушке. Она сказала мне, что автобус пришел и ушел, когда она находилась в церкви на противоположной стороне улицы, и ей не понравилась внешность водителя. Она решила, что ей лучше задержаться в церкви, а те части службы, которые у нее не вызывали доверия, она попросту пропускала мимо ушей. Я не нашла ни единого изъяна в этой логике, а еще я с большой радостью узнала о том, что священник прежде был членом военизированного ордена и пообещал, что на протяжении всей службы будет держать меч на полочке своей кафедры… на всякий случай. Я не стала рассказывать бабушке про рог. Не стоило ее волновать.
Следующий час мы ехали тихо и спокойно, слушая по радио прилизанный, выхолощенный рок. Хотелось бы сказать, что меня посещали высокие мысли, но на самом деле я просто пыталась придумать какой-нибудь выход.
Когда до конца поездки осталось около часа, мне вдруг кое-что пришло в голову. Я выключила радио и бросила взгляд на Адриану. Я так наморщила лоб, что стало немного больно.
— Думаешь, с другим рогом все точно так же?
Адриана непонимающе посмотрела на меня.
— В каком смысле — «точно так же»?
А вот Дона прекрасно все поняла. Я видела ее лицо в зеркальце заднего вида. До нее все дошло в тот самый момент, как только я задала вопрос.
— О боже! Эта раковина из твоей коллекции! — В ответ на озадаченный взгляд Адрианы Дона пояснила:
— Селия собирает морские ракушки. У нее в коллекции есть несколько крупных витых раковин. А среди них есть одна — «королевский рог»…
Я прервала Дону:
— Эта раковина ни разу не издала ни звука. Мне было лет пять, когда мне ее подарил дед. И она стала самой первой раковиной в моей коллекции, и я всегда ужасно огорчалась из-за того, что она не звучит.
— То есть она плохо звучит или не звучит вовсе?
— Она молчит — в точности как эта, — многозначительно произнесла Дона. — Меня всегда удивляло — почему даже не слышно шума вдуваемого воздуха.
Я проговорила очень тихо и испуганно, только теперь догадавшись, почему мне показались такими знакомыми значки клинописи:
— Внутри моей раковины тоже есть гравировка. Такое впечатление, что значки нацарапаны словно бы детской рукой. Мне никогда не приходило в голову расшифровать эту надпись — я думала, что это мой дед нацарапал что-то на ней. Он мне говорил, что у него эта раковина была всю жизнь.
А мы с Адрианой прекрасно знали, что отец моего деда был родным братом королевы Лопаки и, возможно, так же как и она, жил во времена гибели Атлантиды.
Моя кузина задумчиво проговорила:
— Во времена первой эпохи на острове Безмятежности обитали только женщины-сирены. Они притягивали к острову физически здоровых мореплавателей ради совокупления, а затем мужчин с острова изгоняли. Детей мужского пола либо передавали отцам, либо… Словом, оставляли на острове только девочек.
Что ж, сирены были не первой цивилизацией, где царствовал один пол, и хотя мне это не очень нравилось, я ничего не могла изменить в прошлом.
— Так почему же один из Тысячелетних Рогов оказался в руках мужчины?
— Вот и я гадаю — почему, — призналась Адриана. — Ведь мы долго не знали о том, что случилось в Атлантиде. Об этом знали королевы, потому что Эрис послала им весть о катастрофе, а все остальные понятия не имели о случившемся. Только тогда стало известно об этом, когда начали прибывать моряки с рассказами о разрушениях и наводнениях, вызванных цунами, мы поняли: слухи не врут. Так, может быть, какой-то моряк подобрал рог и передал его сирене-мужчине?
— А ты тогда уже родилась? Какие рассказы ты слышала?
Адриана покачала головой.
— Я родилась на много сотен лет позже.
Все равно получалось, что ей несколько сотен лет. Бр-р-р.
— Может быть, нам стоит гадать не о том, как роги попали туда, где были в итоге найдены. Давайте лучше подумаем о том, почему они вообще остались здесь.
Адриана принялась качать головой вверх и вниз, словно болванчик совместного производства «Тиффани» и «Макс Фактор».
— Этот вопрос я задавала с того дня, как мне принесли эту раковину. Конечно, к этому моменту мы уже знали о том, что Стефания якшалась с демонами, и я подумала: уж не от них ли в дар получен этот рог. А еще меня встревожила мысль о том, не являются ли роги обоюдоострым оружием.
— О-о-о, — донесся с заднего сиденья стон Доны. — Вы хотите сказать, что рог способен не закрыть разлом, а открыть,и, может быть, именно поэтому им владела эта злобная западная королева?
Ох, вот это было бы ужасно.
— Вот именно, — кивнула Адриана.
Ее идеально ухоженные ногти выстукивали стаккато по драгоценной раковине. Я включила сигнал правого поворота и выехала на съезд. Мы приближались к ответам на множество вопросов.
— Очень возможно, — продолжала Адриана, — что найденные мной записи неверны. Они вполне могли измениться послетого, как воспоминания королев были стерты. Я страшусь пользоваться рогом без высшего соизволения.
Я взяла свой мобильник с приборной доски, где он заряжался, и бросила назад, Доне.
— Дона, проверь мою голосовую почту и посмотри, не звонил ли мне доктор Слоун. Я звонила ему вчера, так что он мог еще не ответить, но если он все же звонил, мне бы хотелось с ним поговорить, пока мы все вместе и нас никто не пытается убить.
В салоне машины стало тихо. Только негромко позвякивали качающиеся ключи, вставленные в зажигание. Словно бы издалека донесся до меня собственный голос из динамика телефона. Дона принялась что-то писать на ладони, рассеянно кивая. Она всегда так делала, работая в офисе.
