Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
«Вот за эти слова я тебя благодарю, — подумал Федор, едва не вскакивая со своего места, — поэтому я тебе и служу. Ты умеешь угадывать то, что не сказано». Чайка ни секунды не сомневался, что Ганнибал знает о пленниках, которых он ищет. Федор сам ему рассказывал о своей потере еще до отплытия в Африку. Но Великий Карфагенянин ни словом, ни жестом не показал этого. Он лишь дал Федору шанс спасти семью.
— Неаполь пал. На рассвете мы выступаем в сторону Рима, — заявил Ганнибал, как бы вводя Федора в курс дела на случай его долгого отсутствия, — сил у нас достаточно. После падения Карфагена, нас больше ничто не отвлекает от последнего похода на Рим.
Он отпил вина, посмотрел на огонь свечи и заговорил снова, дав понять Федору, что тот невольно стал участником военного совета. Последнего совета, перед решительным броском на Рим.
— Благодаря мощному наступлению скифского царя Иллура, все главные враги македонского царя отправили большие армии на отражение агрессии скифов. Поэтому в самой Греции Филипп перешел в наступление и добился успехов, — продолжил свою речь Ганнибал, — Македонцы уже вторглись в центральную Грецию. Мне сообщают, что Афины, Фивы и Спарта отзывают своих бойцов с рубежей Истра, чтобы защитить свои метрополии. Греция вновь разобщена. Так что, Филипп Македонский поможет нам войсками. А затем мы разберемся и с Грецией. Конечно, диадохам Александра Македонского, что владеют Азией и Египтом это не понравится… но их мы оставим на потом.
Ганнибал сделал еще глоток.
— Кроме того, если Иллур, занятый войной с сарматами, которую разожгли наши друзья из Рима, успеет справиться с этим вопросом, он пришлет свою конницу на север Италии. На помощь нашим кельтам. Если не успеет, мы справимся сами. Две трети италийских земель уже в моей власти. На Сицилии готовится к отплытию караван с мощнейшими осадными катапультами, которые подготовил для нас Архимед из Сиракуз.
— Жив еще, старик, — ухмыльнулся против воли Федор, вспоминая о своих приключениях в Сиракузах.
— Жив и тебя помнит, — сообщил Ганнибал, — римляне чуть не убили его и теперь он с радостью поможет нам сравнять с землей эту цитадель зла. Кроме того, Сиракузы выставят большой флот и помогут нам блокировать Рим с моря. Так что, пока ты будешь преследовать Марцелла, у тебя за спиной будет собираться целая армада.
— У меня достаточно кораблей, чтобы справиться с этой задачей, — заявил Чайка и встал, — позвольте мне отплыть немедленно.
Ганнибал смерил его понимающим взглядом и все же удержал в шатре.
— Шторм стихает, но еще не угас совсем. До рассвета есть время. Вряд ли ты уснешь, поэтому выпей с нами за взятие Карфагена и скорое падение Рима. А потом отправлялся в погоню.
От такого предложения Федор не смог отказаться, поэтому придвинул к себе чашу с вином и подналег на холодное мясо, поглядывая на Атарбала и Магарбала, которые уже успели насытиться. Его отложенный ужин, наконец, состоялся. Да еще в какой компании.
Глава двадцатая «Помощь с севера»
Уркун подоспел вовремя. Полумертвого Ларина скифы отбили у амазонок и препоручили лекарю, который находился в обозе. Колдун был умелый. Он вынул стрелу, зашил рану на боку и еще неделю поил Ларина всякими отварами, прежде чем тот стал подавать первые признаки жизни. Этот колдун наотрез отказывался везти Леху в таком состоянии, куда бы то ни было, даже к царю, наказав лежать до особого разрешения. И Уркун, которому выпало командовать армией, подчинился.
Оставив своего хозяина, находившегося еще между миром мертвых и живых, под мощной охраной в одной из лесных деревенек, в отместку за Ларина он атаковал и сжег Ерект. Уркун не мог себе простить, что его не было рядом в тот момент, когда амазонки захватили хозяина. Рядом был Инисмей, и он поплатился жизнью, до последнего выполняя свой долг. Из трех ближних к Ларину людей, трех сотников, прошедших с ним немало дорог, Уркун остался в живых один и теперь мстил за всех.
Армию Исилеи Уркун рассеял по лесам, уничтожив большую часть. Остальные «осиротевшие» амазонки, когда угли от пепелища Еректа еще не успели остыть, сквозь леса подались в сторону Метрополя в надежде соединиться с армией Гатара.
Уничтожив главную крепость в этих местах и разобравшись с крупными соединениями, сам Уркун, под началом которого осталось около трех тысяч воинов, смог, наконец, переправить на побережье освобожденных Лариным греков. Сначала он отправил гонцов к Арчою, который своим присутствием сдерживал армию сарматского царя и не дал ей продвинуться к осажденному Еректу, пока Уркун превращал его в пепел. Арчою пришлось провести два сражения, но он выдержал натиск сарматов и Гатар, смирившись с поражением, отступил в Метрополь. Там он находился и сейчас, зализывая раны и собирая новые силы. А скифы, стараниями Ларина и Арчоя, теперь контролировали большую часть степей вдоль течения Борисфена от берега моря на юге, до самых гор на западе. Угроза захвата отодвинулась от границ Ольвии на значительное расстояние, но не исчезла совсем.
Арчой прислал отряд из трехсот человек за пленниками, которых никак не мог дождаться Иллур, одновременно сообщив тому, что греки живы. Передав освобожденных корабелов во главе с Гилисподисом людям Арчоя, Уркун на этом не успокоился и отправил для их сопровождения крупный отряд в тысячу человек. Под мощным конвоем греки, наконец, прибыли в Ольвию, где их встретил обрадованный Иллур, так долго дожидавшийся выполнения своего приказа.
Царь был рад, что будущее флота снова было безоблачным. Однако, узнав о том, что его кровному брату едва не пришлось заплатить за это жизнью, пришел в ярость. Он приказал немедленно доставить Ларина в Ольвию, — колдун к этому времени уже разрешил Уркуну перевозить хозяина, все еще пребывавшего в бреду, — и, едва это случилось, предпринял ответные действия. Мобилизовав все свои ресурсы, Иллур пополнил третью армию, оставив небольшую часть людей охранять Крым с Ольвией. Спустя несколько дней он выступил в поход и соединился с амиями Арчоя и Уркуна, которому оставил управление войском до выздоровления Ларина, посчитав хорошим командиром. Уркун и в самом деле неплохо справлялся, подменяя хозяина. Собрав все силы в кулак, Иллур в решающем сражении разбил Гатара и осадил Метрополь, предав его огню.
Сарматы отступили за Борисфен, но царь на этом не успокоился. Он уже почуял вкус победы и гнал их до тех пор, пока не очистил от сарматов все причерноморские степи, отогнав сначала за Танаис[5], а затем, не дав врагам зализать раны, и за Гипанис[6]. Разгромленные остатки армии Гатара были вынуждены покинуть эти земли и уйти обратно на север, откуда пришли.
Когда Иллур вернулся в Крым, Ларин едва пришел в себя, провалявшись в бреду почти месяц. Его уже давно с разрешения царя перевезли из Ольвии в Крым, поручив заботам Зараны, которая и выходила его окончательно. Бравый адмирал был еще слаб, но на ногах стоял и даже развлекался понемногу стрельбой из лука вместе с сыном, который теперь не отходил от него ни на шаг. Появившись в Крыму, царь не стал вызывать кровного брата, а сам приехал в стойбище неподалеку от столицы.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
