Кэйт и Питер остались у церкви Гроба Господня в карете сэра Ричарда ждать возвращения доктора Дайера, сэра Ричарда, преподобного Ледбьюри и мистера Лека. Через пятнадцать минут все четверо мужчин появились у железных ворот. Мистер Лек, желтолицый человек в туго завитом парике, пожал руку сэра Ричарда, отвесил легкий поклон остальным и поспешил в направлении Олд-Бэйли. Вид у него был безрадостный. Так же, как и у троих оставшихся.
– Плохи дела, – сказал Питер. – Что это сэр Ричард делает?
Сэр Ричард помахал кучеру наемной кареты и взобрался туда, за ним последовал преподобный Ледбьюри. Доктор Дайер следил взглядом, как кучер развернул карету на сто восемьдесят градусов и на большой скорости помчался на запад, к Хол-борну.
– Что случилось? – спросила Кэйт, когда ее отец сел к ним в карету и велел кучеру, везти их в Линкольн-Инн-Филдс.
– У меня дурные новости. Дело Гидеона слушалось в Олд-Бэйли вчера днем.
– Но он же был арестован только позавчера!
– Да, но лорд Льюксон отлично знает, за какие веревочки нужно дергать… Гидеона обвинили в семи случаях воровства ценных предметов, принадлежащих лорду Льюксону.
– Но он невиновен! Как они могли обвинить его, не имея доказательств?
Доктор Дайер попросил кучера на минутку остановиться. Они как раз проезжали мимо входа в Олд-Бэйли. Доктор Дайер присмотрелся к окнам здания.
– Что такое? – спросила Кэйт.
– Посмотрите, – сказал доктор Дайер. – Мне об этом рассказал сэр Ричард. Видите людей, стоящих перед судьей? Гляньте на их обувь.
– Там что-то торчит в разные стороны, – сказал Питер.
– Это солома. Их называют «соломенные люди». Они идут в суд и за хорошие деньги клянутся под присягой в чем угодно. Вот так получилось и с Гидеоном.
– Мы должны что-то сделать! – воскликнул Питер. – Может, заплатить соломенным людям, чтобы они сказали то, что нужно? Или попросить о повторном суде?
– Мистер Лек говорит, что уже слишком поздно.
– Но почему? Сколько еще времени Гидеон будет находиться в этом ужасном месте?
– Гидеон приговорен не к заключению. Он будет повешен в Тибурне в следующий день повешения, то есть 1 августа, через пять дней. Лондонский регистратор уже подал королю список имен приговоренных к повешению.
Кэйт в ужасе закричала:
– Нет! Не может быть!
Питер был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Он не сомневался, что Гидеон выйдет из Ньюгейта сегодня или завтра, а теперь он чувствовал себя так, будто его ударили под дых.
– Что же делать? – пробормотал он.
– Гидеона уже перевели в камеру осужденных, и мы даже не смогли с ним поговорить.
– Надо ехать в Букингемский дворец и объяснить все королю! – заявил Питер. – Королева Шарлотта поможет нам – она говорила, что…
Доктор Дайер стал уверять Питера, что сэр Ричард и преподобный Ледбьюри сделают все возможное. Они направились в Сент-Джеймс-Корт готовить петицию королю Георгу. Если король получит петицию вовремя и если сэр Ричард достаточно убедительно представит все дело, то Его Величество может помиловать Гидеона.
– Что вы хотите сказать – если получит вовремя? – спросил Питер.
– К сожалению, – ответил доктор Дайер, – король и королева уехали из Лондона в деревню. К тому же, как слышал сэр Ричард, король Георг планирует навестить герцога Нортумберлендского в замке Олнуик, что на побережье Нортумберленда.
– Это же за сотни миль отсюда! – воскликнула Кэйт.
– Да, преподобный Ледбьюри сказал, что до Нортумберленда можно добраться за три, самое быстрое – за два дня, да и то если постоянно менять лошадей.
– Он умрет! – закричал Питер. – Умрет из-за нас. И мы ничего не можем поделать!
Кэйт крепко обняла Питера. Если бы Гидеон не помогал им, с грустью подумала она, он сейчас, вероятно, вернулся бы в Дербишир, обосновался в Хоторн-Коттедже и начал новую жизнь управляющего поместьем достопочтенной миссис Бинг.
– Гидеон стал вашим другом, да? – спросил доктор Дайер.
Питер только кивнул головой.
Сэр Ричард и преподобный Ледбьюри делали все возможное, чтобы помочь Гидеону. Они попытались увидеться с лордом Льюксоном, но в его лондонской резиденции на Берд-Кейдж-Уолк им сказали, что лорд Льюксон вернулся в Темпест-Хауз. Тогда они верхом помчались в Суррей и оставили свои визитные карточки у дверей. Но лорд Льюксон отказался встретиться, а когда они попытались силой проникнуть в дом, их вышвырнули оттуда. Увидев, что лорд Льюксон следит за их отъездом с верхнего балкона, сэр Ричард крикнул:
– Убийца! Я знал твоего отца – ему было бы стыдно! Ты приговорил Гидеона за то, что он лучше тебя!
К ночи сэр Ричард и мистер Лек собрали все документы, которые должны были доказать невиновность Гидеона или, по крайней мере, поставить под сомнение вердикт суда. Вслед королю и королеве был срочно отправлен посыльный с указанием добраться до замка Олнуик, если король Георг уже отбыл в Нортумберленд.
Теперь оставалось лишь ждать. Следующий день был воскресеньем, и стало известно, что Гидеон присутствовал на специальной службе для осужденных в церкви Ньюгейта. Священник произносил проповедь, а те, кто вскоре должен был умереть, сидели вокруг черного гроба, стоящего в центре церкви. К Гидеону не пускали посетителей, но сэр Ричард дважды в день посылал в тюрьму еду и вино и щедро платил тюремщику, чтобы именно Гидеон получал эти передачи.
Чтобы как-то отвлечь детей от грустных мыслей, доктор Дайер повел их на прогулку по Лондону. Он получал огромное удовольствие от языка, еды и обычаев восемнадцатого века и сокрушался, что у него нет с собой фотоаппарата. Ему нравилось имитировать преподобного: «Право слово!» – или при обращении к официантке в дешевом ресторане, который рекомендовал сэр Ричард, сказать: «Я люблю незамысловатую пищу, мадам. Принесите мне пирог со свининой и взбитые сливки!». Это развеселило даже Питера. Они сидели в кофейне и слушали, как гуляки и денди обмениваются остротами, а литераторы ведут серьезные споры. Они смотрели, как джентльмен нюхает табак и размахивает пышным кружевным носовым платком, а леди бросает обольстительные взгляды на своего кавалера поверх порхающего расписного веера. Им очень нравились экстравагантные туалеты, но не нравилось, как пахнут одетые в них люди. Они наблюдали за жизнью улицы из наемной кареты, а однажды даже из портшеза.
Однажды вечером, гуляя по лабиринту узких улиц позади собора Святого Павла, доктор Дайер заметил, что в городе очень много церквей.
– Вон сколько шпилей вздымается к небесам… а в наше время на их месте сплошь банки и страховые компании. Слава Богу, что собор Святого Павла пережил Вторую мировую войну…
– Как мне плохо от того, что должно произойти в будущем, – сказал Питер. – Мы рассказывали преподобному Ледбьюри, что Америка стала сверхмощной страной. – Вы бы посмотрели на его лицо! А Кэйт поведала Эразму Дарвину о том, что его внук вошел в историю… Но так не хочется думать о Первой мировой войне, и о Второй, и о холокосте, и о Хиросиме… правда, хорошо было бы этого не знать. И так хочется понять, можно ли все это остановить.
