Повернувшись, Бэннинг взял висевшие на гвозде сюртук и рубашку и зашагал к выходу.
– Пошли, Эвис, – скомандовал он. – Урок начинается.
Вслед за Бэннингом Эвис вышла во двор и стала смотреть, как помощник конюха седлает для нее кобылу. Чем ближе она подходила к ней, тем более огромной казалась ей лошадь. Ноги у Эвис стали непослушными.
– Бэннинг… – сразу вспотев от страха, пробормотала она. Обернувшись, он послал ей ободряющую улыбку:
– Не бойся, ты сможешь.
С трудом проглотив вставший в горле комок, Эвис сделала еще один шаг к кобыле.
– Как ее зовут?
– Лютик. Она очень смирная и ласковая. – Взяв Эвис за руку, Бэннинг заставил ее положить ладонь на голову лошади. – Она может почувствовать, что ты нервничаешь. Поэтому постарайся успокоиться.
– Не могу.
– Нет, можешь. К тому же я все время буду рядом с тобой, так что не бойся. – Бэннинг протянул ей руку. – Ну, готова?
Пытаясь успокоиться и взять себя в руки, Эвис несколько раз глубоко вдохнула… как будто это может помочь, промелькнуло у нее в голове, учитывая, что она оказалась зажатой между теми, кого боялась больше всего на свете – лошадью и этим мужчиной.
– Да, – наконец выдавила она.
Усадив Эвис в седло, Бэннинг поднял голову и шутливо подмигнул ей.
– Тебе когда-нибудь доводилось падать, когда ты была маленькой?
Эвис судорожно кивнула.
– Сколько тебе тогда было лет?
– Ш-шесть. – Лошадь под ней шевельнулась, и Эвис вцепилась в поводья мертвой хваткой.
– Ну же, Эвис, ты можешь это сделать! – Бэннинг вдруг шагнул вперед и оказался перед лошадью.
– Куда ты?! – вскрикнула Эвис.
– Возьму лошадь под уздцы и поведу ее, чтобы она не вздумала шарахнуться в сторону. – Взяв поводья, Бэннинг принялся медленно водить лошадь по кругу.
Все это время Эвис была занята тем, что старалась дышать и держать глаза открытыми. На самом деле в легком галопе, которым двигалась лошадь, не было ничего пугающего. И очень скоро Эвис поймала себя на том, что страх начинает потихоньку отступать.
– Ну как ты там? – поинтересовался Бэннинг, глядя на нее снизу вверх.
– Неплохо… можно даже сказать, замечательно. Знаешь, если честно, мне нравится!
– Я сразу сказал, что у тебя получится, – улыбнулся он в ответ. – Может, попробуешь сама? – Он протянул ей поводья.
– Нет!
Ответом на это был смешок, сорвавшийся с его губ. После нескольких кругов Бэннинг остановил кобылу и протянул руки, чтобы снять Эвис с седла.
– Ну, думаю, для первого урока достаточно, – объявил он.
– Да, – улыбнулась она ему. – Но, если честно, я не против это повторить.
Эвис окинула взглядом поля и обратила внимание на группу мужчин с ружьями, рысью трусивших через луг. Господи, она совсем забыла об охоте, спохватилась она. Спрыгнув на землю – естественно, с помощью Бэннинга, – она с удивлением спросила:
– А почему ты не поехал на охоту вместе со всеми?
Эвис заметила, как он слегка напрягся, а потом неловко отвел глаза в сторону.
– Мне сегодня не хотелось охотиться, – сказал Бэннинг. – А сейчас извини, мне пора идти. – И он быстро ушел. А Эвис так и осталась стоять рядом с кобылой, хлопая глазами и не зная, что делать дальше.
Даже Дженетт постоянно отмечала, до какой степени ее старший брат гордится своими познаниями в охоте… но сейчас она бы этого не сказала. Что же изменилось? Эвис вдруг споткнулась и застыла, кое-что вспомнив…
«Мы оба знаем, что ты никогда не решишься взять в руки пистолет…»
Кто же это сказал? Она наморщила лоб. Ах да, Сомертон – это случилось в тот день, когда они с Бэннингом разговаривали во дворе гостиницы, а она сидела в карете. Но почему он так сказал? Может, у Бэннинга появилось необъяснимое отвращение к пистолетам, недоумевала Эвис. Но если так, то почему?
Она чувствовала, что ей отчаянно недостает Бэннинга – стоило ему только уйти, как она ловила себя на том, что уже тоскует по нему. Ей не хватало его улыбки, его смеха, его шуточек, долгих, задушевных разговоров с ним. Но больше всего ей не хватало любви, которую она читала в его взгляде всякий раз, когда он смотрел на нее.
Эвис уже взялась за ручку двери, когда отчаянный детский рев заставил ее застыть на месте. Она оглянулась – рев несся из соседней комнаты. Поколебавшись, Эвис на цыпочках подкралась к двери и заглянула внутрь. Посреди комнаты, одной рукой прижимая к себе пронзительно вопящего младенца, топталась Мэри Мартин. Младшая дочка, всхлипывая, тянула ее за другую руку. По лицу девочки горохом катились слезы.
– Вам помочь? – спросила Эвис.
– Ох… да, пожалуйста, – со вздохом облегчения повернулась к ней Мэри. – Просто походите с ним немного. Может быть, он успокоится на руках и уснет.
Эвис осторожно похлопала маленького Итона по спинке и принялась ходить по комнате. Мэри и Сара скрылись за дверью детской. Расхаживая по комнате и поглаживая вопящего Итона, Эвис снова почувствовала исходящий от него сладковатый аромат детского тельца. А потом неожиданно для самой себя наклонилась и потерлась щекой о его лысую, теплую головенку.
– Ш-шш, Итон, не плачь, – прошептала она. – Мама сейчас вернется.
Итон издал еще несколько протестующих воплей, а потом уронил головку ей на плечо и моментально уснул. Она продолжала медленно прохаживаться по комнате, прижимая ребенка к себе и что-то мурлыкая себе под нос.
– Я тоже этого хочу… – вдруг неожиданно для себя прошептала она.
Глава 21
– Мисс Коупли, какое прелестное платье! – Судя по выражению лица, восторг Оливии Роубак не знал пределов. – Ах, я просто жду не дождусь, когда выйду замуж и смогу носить платья разных цветов! Если бы вы знали, как мне надоели эти противные пастельные тона! – Она капризно надула губки. – Хорошо старым девам, по крайней мере, никто не обращает внимания, что на них надето!
Эвис мысленно сосчитала до десяти.
– Благодарю вас, мисс Роубак, – сухо процедила она.
– Ах, как я вам завидую, что вам предстоит открывать бал в паре с лордом Селби! – вздохнула Оливия Роубак. – Я бы все отдала, чтобы оказаться на вашем месте!
Проведя остаток дня в детской, где Мэри Мартин в отсутствие заболевшей няни сбивалась с ног, Эвис чувствовала, что возможность потанцевать с Бэннингом нужна ей, как глоток свежего воздуха. И она не намерена была уступить ее этой болтушке.
– Ну а вдруг потом он пригласит и вас, и тогда вам представится такая возможность, – натянуто улыбнулась она.
