Книга Иствикские вдовы - Джон Апдайк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я понимаю, что ты не можешь об этом говорить, — сказал Томми. — Дело это темное. Но я тут слонялся вокруг пожарного депо и услышал последние сплетни: фельдшеры, которые выезжали на вызов, говорят, что там, на месте, был странный запах и что ковер был только что вычищен пылесосом, и что панталоны жертвы были надеты наизнанку. Сложив два и два, я чуть не вскрикнул. А если честно признаться, я вскрикнул. Ты всегда была потрясающе добра ко мне.
— Я эгоистически получала удовольствие, Томми. Ты был красавцем.
Изрядно напугав, он приблизился к ней на шаг прямо среди бела дня и, понизив голос, чтобы никто не услышал, произнес:
— Я еще могу снова им стать. После того, что ты для меня сделала, забудь, что я говорил тебе о Джейн. Она поймет. А если не поймет, пусть катится знаешь куда? Она холодная сука. Говорит, что все, чего я требую от нее в постели, противоречит ее религии.
Он предлагал себя, и его бесстыдство тронуло ее, но даже с двумя руками — а насколько полным может быть исцеление, купленное за одну жалкую карту таро, неизвестно — он был вчерашней новостью. Она предпочла бы пасть перед Дебби Ларком — о, этот черный треугольник меж белых бедер!
— Нет, Томми, даже не заикайся. Свое дело мы сделали давным-давно. Тогда было другое время, время много для чего. Теперь время совсем иное, а я — старая дама.
— Ты такая же сногсшибательная. Уверен, что ты все еще и такая же — как мы это называли? — сумасшедшая.
Почему-то этот намек оскорбил ее. А может, она лишь искала повод, чтобы оскорбиться.
— Не настолько сумасшедшая, чтобы продолжать молоть с тобой чепуху на виду у всего города, — фыркнула она. — Прощай, Томми. Берегите твою руку вместе с докторицей.
Отвергнутый, он на глазах скукожился, как будто она взмыла в воздух и смотрела с высоты флагштока на этого жалкого лысеющего рыбака, брошенного на тротуаре, пестревшем укороченными фигурами в легкой простой одежде, составлявшими летнюю уличную толпу.
Сьюки и Александра так нервничали, готовясь принять Криса Гейбриела на чай, что несколько раз наталкивались друг на друга, снуя по квартире.
— Ты собираешься открыто обвинить его? — спросила Александра, едва разминувшись в тесной кухоньке со Сьюки, когда та несла блюдо красиво разложенных печений от «Пепперидж фарм» в виде мужских фигурок со вкусом поочередно лимона и имбирного ореха, а Александра шла навстречу с маленькой японской пиалой соуса из рубленых мидий и крабового мяса под майонезом, который подавался к рисовым крекерам со вкусом морских водорослей, продававшимся только в магазинчике деликатесов, арендовавшем помещение у «Стоп энд шоп».
— Я уже это сделала, — ответила Сьюки. — После поминальной службы по Джейн. Он ничего не отрицал. Только не сказал, как он собирается это сделать. — Она снова опустила тот факт, что Крис, по его собственному признанию, наметил следующей жертвой «толстуху». После того как впервые умолчала об этом в машине по дороге домой, Сьюки начала выстраивать систему размышлений и намерений, скрытых от сестры-ведьмы так же, как в свое время она скрывала от родителей факт занятия мастурбацией и намерение уехать из дома — душного кирпичного полуотдельного дома в маленьком городке, на карте напоминающем тупой красный ноготок на конце одного из Пальчиковых озер в центральной части штата Нью-Йорк. Держа в тайне взрослеющую часть самой себя, она начала тогда видеть родителей в ином свете, они представились ей жалко-глупыми; и хотя она никогда не допускала даже мысли о своем превосходстве над Александрой, следовало признать, что по мере того, как в ее воображении развивалось представление о собственных добродетельности и самопожертвовании, старшая ведьма казалась ей все более сонной, рассеянной и пассивной. Она напоминала ей большую белую личинку, парализованную паучихой и живьем поедаемую изнутри выводком крохотных паучьих младенцев.
— И не надо спрашивать! — воскликнула Александра. — Я об этом даже думать не могу. Если мы воочию представим себе способ, то невольно начнем сами воплощать его.
Эта мысль показалась Сьюки настолько странной, что она спросила:
— Ты как вообще-то?
— Устала, — призналась Александра.
— Плохо спишь?
— Я с трудом заставляю себя не спать днем, а ночью наоборот: несколько часов глубокого сна, потом вскидываюсь — и уже ни в одном глазу. Птенцы на пруду так шумят! Что такого они находят, чтобы всю ночь болтать об этом друг с другом? Их перевозбуждает луна. В последние дни она так ярко светит, что птицы на дереве начинают щебетать среди ночи. Я встаю, выглядываю в окно и вижу ее там, высоко над деревьями, словно какой-то ужасный белый глаз, заполняющий все поле зрения. Весь мир старается спать, а она идиотически все сияет и сияет. Показывает нам, как мало мы значим.
— Но сейчас почти новолуние. Ты вспомни, как убывала луна, когда мы…
— Пожалуйста, давай не будем об этом, — взмолилась Александра.
— …когда мы молились Богине, — закончила тем не менее Сьюки, как будто Богиня была неудачной идеей именно Александры.
— Какой же сукой Она оказалась, — признала старшая подруга. — Мы никогда не узнаем, о чем попросила ее Джейн и за что получила такой ответ на свою просьбу.
— А моя просьба удовлетворена, — доверительно сообщила Сьюки. — На прошлой неделе я встретила в городе Томми Гортона, его калечная рука, похоже, выздоравливает. Появилась чувствительность и кое-какая подвижность. Не знаю, как далеко может продвинуться исцеление, но он был в такой эйфории, что предложил трахнуть меня.
— Правда? Почему ты мне раньше об этом не рассказала? Это потрясающе!
Сьюки подумала: скорее всего она оставила это событие при себе потому, что оно вплеталось в ее сугубо личную воображаемую картину. Колдовской ритуал все еще оказывал некое галлюциногенное воздействие. Сьюки не хотела напоминать Александре о своей слабости к более молодым мужчинам, поскольку это могло раскрыть секретный замысел, тайную мечту, которую она лелеяла. Внезапно на нее снизошло видение: идеальный юноша, Актеон или Гиацинт, обнаживший перед луной свою безупречную гладкую грудь с восхитительными, красиво очерченными сосками.
— Не знаю, — уклончиво ответила она. — Наверное, не хотела сглазить, Томми был так полон надежды. Боюсь, чудо на том и закончится, как это чаще всего случается. — Вдруг онемев от своего мистического видения, будто была чуточку пьяна, она перешла к окну, выходившему на автомобильную стоянку, и сменила тему: — Я волнуюсь… что, если прилив окажется слишком высоким и Крис не сможет проехать через дамбу?
— Крис? Голубушка, насыпь давно нарастили. Кто стал бы снимать квартиру в кооперативе, в который нельзя добраться?
— В газетах столько пишут о наводнениях. Глобальное потепление климата — какая мерзость!
Прижавшись к стеклу щекой, она могла видеть дальний конец дамбы. Да, сине-стальные воды прилива покрывали идущую по ней дорогу, но расходящаяся рябь, от которой колыхались болотные травы, указывала на то, что там только что проехала машина.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Иствикские вдовы - Джон Апдайк», после закрытия браузера.