Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Мальчик гордо рассмеялся.
– Сам додумался. Дураки избы разбирают, а я хитрый – наОктябрьской улице клуб стоит, его заперли, а внутри все оставили: мебель ивсякое. Вот оттуда и выношу. А че? Раз побросали, то ничье, ненужное. Так ведь?
Я глубоко вздохнула:
– Скажи, тут остался кто-нибудь из коренных жителей? Ну тех,кто помнит прежние времена?
Толян почесал переносицу.
– Мамка моя, – уверенно ответил он. – И еще баба Маня…
– Отведи меня к ней, – попросила я.
– К кому?
– К бабе Мане.
– Так она померла, – пожал плечами подросток, – уж двенедели как.
– Тогда пошли к твоей маме, – не сдалась я.
– За фигом?
– Мне необходимо с ней поговорить.
– Не выйдет, – зевнул Толян.
– Почему?
– Бухая лежит, – мирно пояснил мальчик. – Как начала набабкиных поминках квасить, так до сих пор не просохла.
– Все-таки проводи меня, вдруг получится пообщаться.
– Даже начинать не надо, – философски отметил Толян.
Но я решительно приказала:
– Показывай дорогу! Приведешь к маме, получишь еще денег.
– Лады, – оживился Толян, – поперли влево, так короче.
Идти оказалось достаточно далеко. Мы лезли через какие-тоовраги, продирались сквозь кусты и в конце концов оказались на кривой улочке,по обе стороны которой стояли покосившиеся развалины с выбитыми стеклами.
Толян остановился около почти повалившейся на правый бокизбушки и деловито велел:
– Бабки вперед! А то мамку узырите и не заплатите.
Я покорно вынула из кошелька несколько купюр.
– Шоколадно быть богатой, – резюмировал Толян и толкнулдверь ногой. – Сюды заваливайте. Только наклонитеся, а то башкой чебурахнетесь.
Я послушалась хозяина домишки и очутилась сначала в сенях,заваленных хламом, потом в омерзительно грязной кухне, затем в загаженнойкомнате, обстановку которой составляли две железные кровати, стол и паратабуреток. Из трех крохотных окошек два были забиты фанерой. В зале стоялполумрак, а еще тут так воняло, что к моему горлу незамедлительно подкатилатошнота.
– Вон там мамка, – указал на одну из коек Толян.
Стараясь не дышать, я сделала пару шагов и увидела красноеватное одеяло, синюю подушку, из которой в разные стороны торчали перья, а наней голову с волосами, сбившимися в нерасчесываемый ком.
– Как зовут твою маму? – спросила я у Толяна.
– Ленка, – ответил паренек.
– Елена, – позвала я, – очнитесь! Ау! Слышите меня?
– Можете не стараться, – деловито заметил Толян. – Она,когда в запое, по трое суток дрыхнет.
Я вытянула руку и, преодолевая брезгливость, потряслаалкоголичку за плечо.
– Лена, добрый день, вернее, вечер.
– Ни фига не получится, – протянул Толян. – В полном отрубемаманька!
– Кто же тебя кормит? – воскликнула я.
Толик усмехнулся:
– Так вырос, сиська не нужна. На станцию хожу, там и жру.
– Воруешь?
– Всякое случается, – хмыкнул подросток. – А ваще-то яработаю, в электричке торгую. У Кольки беру, к примеру, очки солнечные подвадцать рублей, а толкаю по сороковнику. Вернее, сначала полтинник прошу, апотом цену спускаю.
– Вечером опасно по вагонам ходить, – растерянно поддержалая разговор.
– А после шести торговли и нет, – поделился секретамибизнеса Толян. – Утром хорошо берут – на работу катят, очки позабыли, неохотацельный день щуриться, а тут я. Еще зонтики здорово хватают, только надоподгадать под дождик.
– Когда же ты в школу ходишь?
Паренек скривился:
– А ну ее! Че там хорошего? Ну, отвести вас назад к машине?Это еще стольник.
– Пошли, – кивнула я. – Скажи, ты никогда не встречал здесьпожилую даму в очках с очень толстыми стеклами?
– Не-а, – помотал головой Толян. – Хотя, может, и ходилатакая, всех не запомнишь. Говорят, здеся коттеджи строить будут, люди всякиеприезжают, чегой-то меряют.
Я села за руль и направилась в Ложкино, настроениеокончательно испортилось. Где теперь искать Феню? Хотя если постараться, тонайти даму можно…
Внезапно в голове словно разорвалась петарда. На секунду яоглохла и ослепла, а потом сообразила, что это стихийно начавшаяся мигреньвновь схватила меня в свои объятия. Очень хорошо я изучила свою мерзкуюболячку, она имеет обыкновение наваливаться внезапно. Сидишь себе спокойно,пьешь чай, вдруг – бац! – в глазах темно, а через четверть часа начинаеттошнить, затем приходит озноб, в носу поселяется непонятно откуда взявшийсязапах тухлого мяса… Если неприятность застигает вне дома, главное – как можнобыстрее дорулить до родной кровати.
В Ложкино я въехала, уже колотясь от холода, и даже не сумелазагнать машину в гараж. На подгибающихся ногах я еле-еле поднялась поступенькам. Почти ослепнув от боли, я, не снимая ни уличной обуви, ни куртки,на ощупь добрела до гостевой комнаты и шлепнулась на кровать. «Слава богу, –промелькнуло в голове, – добралась».
Огромный медведь, встав на задние лапы, начал приближатьсяко мне. Я, по непонятной причине лежащая на земле, попыталась сесть, но в этусекунду громоздкая туша внезапно плюхнулась на меня и придавила всем своимвесом.
– Помогите! – заверещала я. – Спасите!
– Дарь Иванна? – воскликнул медведь. – Ой!
Глаза с трудом приоткрылись, в ту же секунду пришлопонимание: нахожусь дома в Ложкине, у меня разыгралась мигрень, а на кровать,где я устроилась, пытается лечь Иван.
– Дарь Иванна, Дарь Иванна, Дарь Иванна… – словно заевшаяпластинка, бубнил садовник. Потом, кое-как справившись с речевым аппаратом,спросил: – А чего вы тут делаете?
– Занимаюсь фитнесом, – ехидно ответила я и сталараспутывать шнурки, а то утром Ирка выразит крайнее неудовольствие, увидав, какхозяйка испачкала кроссовками покрывало.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
