Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Егор обхватил голову руками и застонал. Снова по его вине погибли люди. И снова он ничего не смог сделать, несмотря на свой окаянный дар. Это что же, такое проклятие, которое ниспослано на него свыше?
Но за что? За сиротское детство, за бесприютную юность, за унижения и боль?
Но где же тогда справедливость? Та, о которой говорится в Евангелии и служению которой он посвятил свой писательский талант?
«Нет, – сказал Горин себе. – За славу, за деньги, за гордыню. Ты возомнил себя выше других, и не надо лукавить, скрывая это от себя. Ты решил, что имеешь право на избранность, на некую особенную жизнь, в то время как миллионы должны вести муравьиное, ничем не примечательное существование, завидуя тебе, восхищаясь тобой и воспевая тебе осанну».
Да, это наказание. Следует понять это и принять, просто и без лукавства. Поскольку ничем иным, как наказанием божьим, нельзя объяснить то, что происходит с ним – и с теми, кто его окружает.
И что теперь? Открыть окно и броситься вниз? Совершить свой последний полет, чтобы пресечь эту ужасающую вереницу смертей?
Но ведь катастрофы из-за этого не прекратятся. Как бы он ни корил себя за беспомощность, его прямой вины в том, что сталкиваются машины и летят под откос поезда, нет. А значит, есть другое объяснение и другой выход из создавшегося положения. Но какой?
Егор видел, что стоит на распутье. Он мучительно пытался что-то понять, но чем больше прилагал к этому усилий, тем глубже погружался в неизвестность, увязая в ней и не находя точки опоры, с помощью которой он смог бы обрести устойчивость и, возможно, начать столь необходимое ему восхождение.
И в то мгновение, когда ему казалось, что он в тупике и выхода нет, ему вспомнилась фраза из «Дон Кихота».
«В жизни все поправимо, кроме смерти», – пошутил бессмертный Санчо Панса.
Егор почувствовал, как эти бесхитростные слова наполняют его робкой надеждой.
«В жизни все поправимо, кроме смерти», – сказал он себе еще раз, поднимая голову.
Да, пока он жив, он может бороться. И хоть его ситуация кажется непоправимой, он рано сложил оружие. Он еще многого не знает, а ведь только знание может помочь ему вырваться из замкнутого круга и обрести себя заново. Пускай он потерял свободу и недавняя его уверенность сменилась смятением и страхом, а роскошная квартира – тесной каморкой, но он – это он, что бы с ним ни произошло. И он – жив!
А это самое главное.
Егор встряхнулся, как пес, выскочивший из воды, и посмотрел на дверь. Он нашел свою точку опоры. И попробует подняться вверх.
Словно услыхав его призыв, дверь открылась и в нее просунулась настороженная физиономия Вадима, которой Егор даже обрадовался.
О, старые знакомые! Все не чужие люди, к повадкам и даже именам которых надо привыкать, прежде чем поймешь, как себя с ними вести и какие маневры надо предпринимать во избежание разоблачения твоих самых потаенных мыслей. Егор немного опасался, как бы Вадим и Берг не продали его в рабство за кругленькую сумму, сочтя, что с ним больше возни, чем проку. Но, видно, они еще надеялись получить свое, коль оставили его при себе. Что ж, тем лучше. Этих двоих Егор успел хорошо изучить и надеялся, что свою вторую схватку проведет более успешно, чем первую.
– Проснулись? – спросил Вадим, поводив по голым стенам подозрительным взглядом, как будто в комнате мог быть еще кто-то.
– Как видите, – отозвался Егор.
Он потянулся и встал. Вадим, одетый все в тот же темный, унылый костюм, шагнул в комнату, не спуская изучающих глаз с Горина.
– Где я на этот раз? – осведомился тот.
Вадим был явно озадачен его твердым тоном, так как ответил не сразу.
– Скажем так, в надежном месте.
– В более надежном, чем прежде?
В комнату вошел Берг, выглядевший, как всегда, превосходно. Он был в светло-сером, с искрой костюме, голубой сорочке и элегантном галстуке в узкую полоску. Но ногах его сверкали итальянские ботинки, голова была свежевыбрита и тоже сверкала.
– Что же вы нас так огорчили, Егор? – спросил он после весьма вежливого приветствия, на которое пленник ответил не менее вежливо.
– А зачем вы меня обманули? – спросил Горин.
– Вы о чем?
– О придуманном вами «Христианском легионе». У меня изрядная фантазия, но, признаться, я до такого не додумался бы, – раздраженно проговорил Горин.
А так как партнеры смотрели на него озадаченно, Егор посвятил их в подробности своего путешествия по третьему этажу дома в Зеленке.
Вадим и Берг переглянулись. Они были немного сконфужены, что, впрочем, тут же постарались обратить в свою пользу.
– Да, – сказал Берг раскаивающимся тоном, – тут мы дали маху…
– Еще какого! – кивнул Егор.
– Но вы могли бы просто поговорить с нами! И тогда мы объяснили бы вам, что, боясь не найти понимания с вашей стороны, мы были вынуждены придумать что-то из ряда вон выходящее. Ведь вы – необыкновенный человек, мы это хорошо понимали. Поэтому возникла необходимость найти какой-то нетривиальный ход.
Егор сделал вид, что польщен.
– Да, но, по-моему, это было уже слишком, – заметил он. – Ведь я мог умереть со страха в том подвале.
– Поверьте, мы все рассчитали, – торжественно заверил его Берг. – Ничего с вами не случилось бы. А маленькая встряска для писателя вашего масштаба – это только во благо творческой мысли.
– Да уж во благо, – проворчал Горин.
Впрочем, по его поведению было видно, что он не слишком раздосадован.
– А это, часом, не идея профессора Никитина? – спросил он невинно.
Вадим и Берг окаменели, хотя внешне казались совершенно спокойными. Но Егор изучил их настолько, что чувствовал малейшие оттенки в их поведении, и по тому, как они хотели, но не обменялись взглядами, сделал вывод о не такой уж наивности своего вопроса.
– Нет, – четко (излишне четко) ответил Вадим. – А почему вы спросили о Никитине?
– Та девушка из ФСБ упоминала о нем. Кстати, что с ней? И с остальными?
– Забудьте о них, – сказал Вадим, сделав такой жест, от которого у Егора сжалось сердце.
«Значит, всех», – подумал он.
Вадим и Берг внимательно смотрели на него, и Егору пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы ничем не выдать отчаяния.
– Я забуду, – сказал он, – но дайте мне слово, что это не принесет мне никаких неприятностей.
– Даем слово, – немедленно ответил Вадим. – Теперь скажите, что вам известно о Никитине?
– Ничего особенного. Сказали, что примерно год назад его видели в Москве.
– И все?
– Все.
Егор поочередно посмотрел на Вадима и на Берга, изучающих каждую мимическую складку на его лице с дотошностью сканера.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
